– Увожу ее, – ровным голосом ответил Колпак.
– Куда?
Мертвенные глаза на лице Колпака не моргали. Черт, да и моргал ли он вообще хоть когда-нибудь? Ответа не было.
– Куда?!
Свин Колпака завизжал и отпрянул от гневного крика Шакала, но сидевшие на нем не отреагировали.
По-прежнему без ответа.
Сквозь горячую пульсацию крови в ушах Шакал услышал, что Овес и Блажка подошли к нему сзади. К его предплечью протянулась рука, он не знал, чья именно, но он резко отстранился.
– Стой где стоишь, Колпак, – удалось Шакалу процедить сквозь стиснутые от ярости зубы. Он опустил тальвар и решительно прошагал мимо свина.
– Не дайте ему уйти! – прокричал он через плечо.
Шакал распахнул дверь зала собраний и бурей ворвался в общую комнату, едва замечая сопляков-дневальных. Через пустую комнату голосования прошел к своему месту. Схватил топор со стола и запустил его в пень позади места Ваятеля, и в мгновение, когда лезвие вонзилось в дерево, пень возвестил о сделанном Шакалом выборе.
Атмосферу за столом пронизывали противоборствующие течения. Отяжелевшие веки нависали над стиснутыми челюстями, руки с поникшими плечами резво барабанили пальцами по столешнице, одни кувшины быстро осушались, другие стояли нетронутыми. Никто не смотрел ни на пустое место Обхвата, ни на занятое место Шакала. Взгляды либо впивались в поверхность стола, либо косились на Ваятеля.
Копыто выживало благодаря распорядку. Упражнялось в езде, ходило в патрули, защищало лагерь, тренировало сопляков. Все это выполнялось в строгой последовательности, день за днем. Накатит неотвратимый хаос, если пренебречь хотя бы одной из мелких задач, которые удерживают однообразное существование от зарождающегося безумия. Уль-вундулас требовал бдительности, твердости и непоколебимой выдержки. И все же эта земля преподносила испытания. Голод, набеги орков, Предательская луна – все это случалось внезапно, и опасности копыто должно было отвечать так же неизменно, как и в спокойное время. Угрозы нужно было встречать быстро и решительно. Жестоко. Только так можно было выжить в Уделье.
В последнее время строгий уклад жизни Серых ублюдков часто нарушался. Гарсия. Батайят. Штукарь. Синица. Смерть Обхвата. И копыто не отвечало достаточной готовностью. Прочную основу режима сотрясали события, но Ваятель не позволял отвечать привычной силой. Его чума более не была заразной, но его коварство передалось всем.
Шакал видел это по своим братьям. Все были полны неуверенности, и все же продолжали смотреть на вождя, ожидая ответов, хотя каждое его слово становилось очередным камнем на могиле Серых ублюдков.