Гвоздь хорошенько треснул его по затылку.
– Ты видел, чтобы он сделал что-то подобное у Батайята? Или в один из полудюжины выездов, когда нужно было остановить налет? Это было бы кстати! Как ты можешь говорить на языке Рогов, Мед, и возиться с алхимическим огнем в печах, когда ты такой тупой, мать твою?
– Ну… нет, я понимаю. Но когда он с нами, он ведет себя иначе. Поэтому вождь и посылает его все время одного. Он умеет всякое, когда никто не смотрит.
– Ну на поединке-то все будут смотреть, – заметил Шакал, желая положить этому конец.
Истории о Колпаке слышали все, но подобной репутацией обладал любой, кто прожил много лет вольным. Кочевники бывали либо мертвыми, либо знаменитыми. Отсеивать факты от легенд не имело никакого смысла. Сомнениям не подлежало только то, что Колпак с тех пор, как вступил в копыто, был у вождя любимым головорезом и, бесспорно, представлял опасность.
Шакал отвел Овса в сторону.
– Не позволяй этим страшилкам засесть у себя в голове. Он будет быстр, и у него будут грязные приемы. Избегай захватов и не давай себя загнать. Этот бледный змей не сможет выдержать больше пары твоих ударов. Черт, да никто из нас не сможет. Поймай момент и вали его.
Овес слушал внимательно, обдумывая совет. Потом хлопнул Шакала по плечу, но уверенность быстро сошла с его лица.
– Почему она это сделала, Шак?
Вместо ответа у Шакала была только искренняя боль.
– Я не знаю. Спросим ее, как только окажемся на одной стороне. Спасибо тебе… что встал за меня.
Овес сжал свои мощные ручищи в кулаки.
– Выбор был небогатый, брат. Свины всегда чуют воду.
Наступил полдень.
В цитадели стояла духота. Там всегда было жарко, но сейчас Шакалу казалось, будто он пытается дышать на дне кипящего моря. Такой жар мог означать только одно: Ваятель приказал зажечь печь.
– Зачем он жжет дрова? – спросил Мед с явной уязвленной гордостью в голосе. Весь последний год печью занимался только он.
– Мера предосторожности, – солгал Шакал. – Чтобы крепость оставалась в безопасности, пока мы заняты поединком.
Истинная причина была более низкой. Драться в обжигающем воздухе было чудовищно трудно. Вождь пытался подыграть Колпаку. Может быть, нелюдимый полукровка был невосприимчив к жару? Шакал оставил подозрения при себе. Не стоило обременять Овса тревожными догадками о диковинных талантах его противника. Бугай шагал справа от Шакала, уже раздетый до пояса. Овес успел немного вздремнуть за прошедшие часы и теперь выглядел подготовленным и грозным.
Когда Шакал с соратниками вошел в большую камеру, никого из сопляков там не было. Что бы ни произошло дальше, это было зрелище только для членов братства. Ваятель со своими сторонниками уже ждал. Никакой оцепленной арены – только широкий участок открытой площадки под большим дымоходом. Две партии смотрели друг на друга через безопасное пустое пространство.