Они добирались до реки, вероятно, уже будучи в пределах досягаемости стрелы. Шакал смутно представлял себе, какой именно участок Алундры лежал перед ними, но перейти ее вброд можно было только в одном месте на много миль в обе стороны. Ночью, после отчаянной погони шансы выйти именно туда были невелики, а значит, оставалось только развернуться и дать бой.
Очажок несся к реке, и его бока заколыхались, когда он учуял воду. Обнаружив в себе запасы сил, свин прибавил скорости и устремился к самому берегу. Затем прыгнул в окаймляющий отмель овраг и застучал копытами по камням. Шакал чуть было не потянул зверя за один из свинодергов, чтобы тот не бросился пить, но в последний момент передумал. Когда они достигли воды, та разлетелась брызгами, и Очажок уверенно прошел через брод.
Шакал улыбнулся и едва не испустил торжествующий вопль.
– Очажок, ты прекрасный, смышленый свиной сын! – сказал он, энергично потрепав зверя по спине.
Когда они оказались на противоположном берегу, Шакал развернул варвара. Пора было выяснить, кто за ними гнался.
Мгновение спустя ездок показался вдали. Алундра была широка, но бледную лысую фигуру нельзя было ни с кем спутать.
– Колпак.
Шакал произнес это имя тихо, и его голос поглотила река, но взгляд Колпака сфокусировался на нем ровно в этот момент, словно тот его услышал. Они смотрели друг на друга через эфемерную речную преграду, и у Шакала словно побежал по спине ручеек. Он видел мысли Колпака, видел намерение пересечь воду, читавшееся в его позе.
Обнажив зубы, Шакал развернул своего варвара и направился к груде валунов, которую заметил, еще перебираясь через реку. Больше никто из Ублюдков не гнался за ними, в этом он теперь был уверен. Ваятель послал своего ручного головореза, чтобы утром Шакала и Синицу нашли на земле копыта, где бы они ни были в момент гибели. Будь это кто угодно другой, Шакал поехал бы дальше, зная, что правила будут соблюдены. Но это был Колпак.
Быстро взобравшись на холм, Шакал спрыгнул с седла, как только скалы скрыли его из виду. Он оставил Синицу на Очажке, а сам, пригибаясь, с тренчалом в руке, вскарабкался по валунам. Подобравшись к неровному гребню, он припал к земле и пополз на животе, пока не увидел реку. И как раз вовремя. Колпак уже был на ее середине.
Шакал предпочел бы ввязаться с угрюмым наемником в схватку, дать выход ярости в лязге клинков, но рисковать он не мог. Он собирался показать Ваятелю, что преследовать его было ошибкой, и показать копыту: всякий, кто устроит на него охоту, живым в Горнило не вернется. Крепче прижав приклад тренчала к плечу, Шакал посмотрел вдоль ствола и навел острый конец стрелы на Колпака. Негодяй не гнал своего свина – тот шагал почти лениво, будто насмехаясь над теми, кто от него бежал. Но Шакал больше не бежал. Он набрал воздуха в легкие и затаился. Пусть эта холодная уверенность сопровождает Колпака в преисподней.