– Полуорки-ездоки все изменили, – возразил взволнованно Шакал, сбитый с толку. – Это же благодаря им удалось дать тяжакам отпор.
– Это вранье, сынок, – ответил ему Певчий. – Некоторые из рабов действительно сражались и какое-то время приносили пользу. Может быть, если бы Гиспарта позволила им остаться на поле боя, то история, в которую ты веришь, и стала бы правдой. Но хиляки запаниковали и устроили облаву на полукровок, привезли их как материал для чародеев и их творения.
– Какого творения?
– Чумы. Эта чертова гадость появилась не сама по себе. Ее создали чародеи, здесь, внизу, и использовали для этого нас. Я полагаю, они хотели довести ее до совершенства, прежде чем применить против орков, но такого шанса им не представилось.
– Ты сбежал, – догадался Шакал.
Певчий кивнул.
– Мы все сбежали. Под началом Ваятеля. Я не помню его до того, как его поразила чума. Он был просто лицом в толпе. Но я помнил его голос. Когда искали выживших, он всегда отвечал первым. Без промедления. «Есть кто живой?» – и он всегда отвечал, уверенно и дерзко. Каждый раз, когда я думал промолчать, позволить им выбросить себя вместе с мертвыми, я слышал этот голос, и он придавал мне храбрости, чтобы перенести это еще раз. Черт, да мои страдания были ничтожны в сравнении с тем, что терпел он, весь скрюченный и изуродованный. Но он не умирал, значит, и я не мог умереть.
– В живых из шахты нас выбралось сто тридцать четыре. И в Гиспарте нам было никак не выжить. Поэтому Ваятель повел нас на юг, в Уль-вундулас, где еще продолжалась война. Благодаря ей у нас было пространство для передвижения, и мы собирали оружие, уводили свинов, освобождали других полуорков, чтобы пополнить свои ряды. Мы сражались против всех, и людей, и орков, – всех, кто встречался на пути. Убивали их сотнями. А чума, которую переносил вождь и еще восьмеро наших, довершала дело. Они были потомками людей и орков, и колдовская болезнь в их крови охватывала обе армии. За одно лето война закончилась, потому что воевать больше было некому. И так, желая мести, мы принесли мир. Оставшиеся орки убрались обратно в Дар’гест, а хиляки ушли в славную Гиспарту.
– И нам досталось Уделье, – добавил Шакал.
– Это была цена, которой потребовал Ваятель. В противном случае мы угрожали пойти на север и принести чуму прямо в тронный зал короля.
Шакал покачал головой.
– Тогда зачем было врать? Уделье нам не отдали, мы его завоевали сами. Этим можно гордиться. Зачем было скрывать?
– Корона потребовала этой лжи, чтобы успокоить народ. Копыта полуорков должны были возникнуть по приказу короля, чтобы паника не накрыла Гиспарту. Таковы были условия.