– Не успеешь. – У старого полуорка поникли плечи.
– Я должен попробовать.
Певчий встал и повернулся к нему лицом.
– Она тебя предала, Шакко.
– Она отдала свой голос. Это было ее право как члена Серых ублюдков. Она не заслуживает такой гибели.
– Ты прав, но она отдала голос за Ваятеля. За вождя, который подвергал ее опасности своими интригами, а не за тебя.
– Черт, Певчий, Меситель может перебить все копыто!
– Этого же мы и добивались, когда его вовлекали. Ты хотел, чтобы он стал союзником, и ты получил его. Он убийца. Теперь ты ничего не поделаешь, ты можешь только ждать, пока не увидишь, кто умрет, а кто останется в живых.
– Я так не могу. – Шакал кипел от злости.
– Тогда езжай, – сказал Певчий. – И надейся, что твой свин окажется быстрее этого сгустка. Но даже если успеешь, Ублюдки нашпигуют тебя тренчальными стрелами, как только увидят.
Шакал только склонил голову, одновременно и приняв, и отмахнувшись от предупреждения. – А ты что будешь делать?
– Я? – Певчий бросил на него такой взгляд, будто ставил под сомнение его вменяемость. – Я буду уводить эльфиек из этой дыры. Найду безопасное место.
– Где?
Зв него ответила Синица, бросив короткую фразу. Певчий и Шакал обернулись и увидели, что она с решительным видом смотрит на них.
– Псовое ущелье, – перевел Певчий.
Шакал фыркнул.
– Пойдешь туда, Печный, и не только мне будет грозить опасность быть нашпигованным стрелами.
– Но у тебя нет времени об этом переживать.
Он был прав.
Шакал похлопал старого трикрата по плечу.
– Живи в седле.
– Умри на свине.
Ответ Певчего прозвучал зловеще, будто совет на будущее.
Повесив тренчало, Шакал ринулся через арку и прорвался сквозь висячий мох. Затем нашел Очажка и оказался в седле прежде, чем понял, что даже не бросил прощального взгляда на Синицу. Она сделала то, что должна была, чтобы спасти не только себя, но и других. Теперь же Шакалу предстояло сделать то же самое.
Ориентируясь по звездам, он направился строго на север. Когда мог, ехал верхом, когда почва становилась слишком болотистой – выбирался из седла и шел рядом с Очажком. И верхом, и пешком Шакал спешил, изнуряя себя и двигаясь так быстро, как только позволяла Дева. И все равно – бо́льшая часть ночи ушла на то, чтобы преодолеть этот сырой край.
Шакал не мог позволить себе передышки. Зная, что, достигнув твердой земли, Очажок захочет перейти на бег, он забрался в седло и поскакал что было мочи. Вскоре прямо перед ними взошло солнце и ослепило объявлением их неудачи. День предстоял длинный, жаркий и исключавший задуманное. И все же неумолимый свет их щадил. Шакал не видел трудных лиг впереди, – лиг, которые станут длиннее по мере того, как силы полуорка и свина начнут истощаться. Но расстояние не знало усталости. Эта земля просто своим существованием не давала им себя одолеть.