Сам я в Тайгинске не бывал никогда и потому мне приходилось спрашивать дорогу.
Дошел. Вот вывеска пекарни! Наконец-то я среди своих!..
Но выработанная привычка к конспирации сразу заставила взять себя в руки с того самого момента, как я очутился на враждебной мне почве. Я сразу подобрался, заставил себя почувствовать калекой, согнулся и тихо постучал в дверь пекарни.
Ведь я не знал наверняка, встречу ли там своих. Может быть, уже был провал.
Отворил дверь. Там уже шла работа. Пекарня была полна работающих пекарей. Я пошел и попросил калачика калеке-инвалиду.
— Подожди, братишка, пока не готовы! Отдохни, покури!..
Я присел. На меня за работой никто не обращал внимания. Закурив собачью ножку, я присматривался к пекарям.
Вдруг я чуть не закричал от радости. Петька Мазепа! Петька, мой старый миляга-приятель еще по петербургской пекарне. Еще мальчишкой мы дразнили его «Мазепой». Он стоял теперь у печи и фехтовал подсадком так, как самый опытный фехтовальщик.
Еще секунда и я бы его окликнул. Но опять благоразумие взяло верх. Надо выждать. Вот Петька отставил подсадок и направился к выходу. Поравнялся со мной.
— Милый, — бросил я, — мне бы до ветру! Проводи, родимый!
— Пойдем, кавалер, пойдем!
Когда мы очутились на дворе, когда я, внимательно оглядевшись, убедился, что мы совершенно одни — я тихо бросил ему:
— Петька! Мазепа! Помнишь литовский трактир?
Он присел, хлопнул себя по ляжкам и заорал:
— Дружище!..
Но тут я бросил костыль и единственной свободной рукой зажал ему рот, а затем, потеряв равновесие, покатился на землю.
— Ну и история с географией!.. — бормотал он, поднимая меня, а я наставительно ему названивал:
— Не ори, Мазепа!..
— Ну и Васька, и Пинкертон! Что отмочил?!
Напомнил он мне мою старую мальчишескую кличку, которой меня дразнили в детстве в пекарне, когда я постоянно таскал с собой книжки этих романов и однажды запек целую страницу Пинкертона в калач… После этого мальчики меня прозвали Пинкертоном.
— Брось! Где говорить-то будем?
— Знай. Слушай да запоминай! Записывать долго!.. Возьмешь сейчас у нас горячий калач: и для видимости да и к чаю с дороги пригодится. Потом пойдешь по этой главной улице. Отсюда налево, да по левой стороне. Увидишь большой дом, № 23 — запомни. Войдешь во двор. Там в полуподвале будет дворницкая. Постучись. Выглянет такой седенький старичок. Скажи ему: «Я к барину Ивану Ефремовичу». Поведет он тебя наверх к самому купцу Ивану Ефремовичу. Высокий, белобрысый такой. Пробор до затылка и морда бритая. Если знакомого в нем не опознаешь — скажи, что ты «пекарь». Этот самый Иван Ефремович — наш как есть. Через полчаса и я там буду. Понял?