И цели заговора были для него неприемлемы, он все больше убеждался, что дело не столько в Гитлере, сколько в фашистском режиме. На этот счет у него возникли резкие разногласия с Гёрделером, когда они впервые встретились у него дома, в Лейпциге. Клаус был потрясен откровенным цинизмом Гёрделера.
— В борьбе против Гитлера мы опираемся на наших противников с Запада… Запад поддержит, и мы завершим победой войну с Россией. В этом направлении мы уже предпринимаем некоторые шаги… Но пока это праздные разговоры. Будем ждать, когда англо-американские войска откроют второй фронт, тогда они станут реальной силой, на которую мы сможем опереться… Надо ждать подходящую ситуацию.
Так говорил Гёрделер в тишине своего кабинета.
Клаус фон Штауффенберг заговорил о неприемлемом для него нацистском режиме, о том, что опираться следует на более широкие слои немецкого населения.
Гёрделер снисходительно улыбнулся и заметил уклончиво:
— Прежде всего устраним Гитлера, потом разберемся… Но пока Европа не подготовлена к внезапному миру. От свержения Гитлера выиграют только русские, угроза большевизма усилится. Мы не хотим этого. Будем ждать второго фронта, — повторил бывший обер-бургомистр Лейпцига.
— А пока немецкие солдаты будут бессмысленно проливать кровь на Восточном фронте! — воскликнул фон Штауффенберг.
— Отложим этот разговор до новой встречи, — закончил разговор Гёрделер, — у нас еще будет время…
Однако новая встреча не состоялась. В одной из групп, примыкавшей к антигитлеровской оппозиции, — Штауффенберг поддерживал с ней связь — произошел провал. Гестаповский агент-провокатор втерся в доверие, и несколько человек было арестовано. Опасались новых арестов. Брат Клауса — Бертольд фон Штауффенберг посоветовал Клаусу исчезнуть, хотя бы на время. Он так и сделал. Подвернулся удачный повод: в штабе ему предложили поехать на стажировку в действующую армию. В высших командных кругах вермахта Клаус фон Штауффенберг был на хорошем счету, его кандидатуру даже называли в качестве будущего начальника генерального штаба. Предложенную стажировку связывали с его передвижением на более высокий пост. В начале сорок третьего года Штауффенберг отбыл в штаб танковой дивизии, воевавшей в Северной Африке. Но воевать долго ему не пришлось. В боях под Маретом его машину атаковали на бреющем полете британские штурмовики. Штауффенберг был тяжело ранен — потерял глаз, правую руку, а на другой руке ему оторвало два пальца.
В реве моторов, в грохоте выстрелов Клаус далее не успел ощутить боли, только удар по плечу — как показалось ему, тяжелым и гибким шлангом — и потерял сознание.