Ну вот. Я это сказал. Выдал трем нелюдям информацию, в достаточной мере опасную, чтобы у любого из них возникло искушение убить меня и Кэйтлин. Пусть ее имя я и не назвал, но после признания, одно с другим сопоставить — труд невеликий.
Пан или пропал.
На комнату опустилась тишина. Только едва слышался голос Лариенн за стеной — эльфка с кем-то увлеченно разговаривала по телефону. Три пары глаз смотрели на меня, и я соврал бы, если бы сказал, что в этот момент мне не стало страшно. Стало, причем, очень. Я буквально был в панике. От того, какое решение сейчас примет Шар’Амалайя, зависела моя жизнь.
— Хм-м. — первым молчание нарушил Годрох. Орк поднялся на ноги, заставляя меня смотреть вверх, неудобно вывернув шею. — Тем больше у нас причин побыстрее убить этого мерзавца.
Глава Секции медленно кивнула, не сводя с меня взгляда.
— Кто-то еще знает об этом? — уточнила она.
— А сами как думаете?
— До сих пор ты не производил впечатления дурака.
— Ну вот вам и ответ!
— Она уже проявляла пересаженный дар?
Как я и говорил, было не слишком сложно догадаться, кому досталась магия убитого на ритуале Торус эльфа. Достаточно сложить пару известных фактов и посмотреть на них через призму только что полученного от меня признания.
— Да. Один раз.
— Это она убила наемников Рухефалиона?
— Она. Я лишь замел следы.
— То то мне показалось странным, как ты лихо с двумя этими волкодавами справился! — воскликнул гном.
Я невесело ухмыльнулся в ответ — никто не верил в мои выдающиеся способности постоять за себя.
— Катализатор активации дара — страх? — эльфка явно много знала об экспериментах своего бывшего парня.
— Страх смерти и страх насилия.
— Что ж. С этим можно работать.
Я застыл с открытым ртом, так и не выдохнув ошарашенное «что?» Работать? В каком смысле работать?
— Проще было бы зачистить все следы. — сообщила она, видя мое изумление. — Но дом Трилистника уже попробовал так поступить пятьсот лет назад. И мы видим, к чему это привело. У меня есть вопросы к твоей помощнице, очень много вопросов, но они могут подождать. Потом, когда мы закончим с Ингвиаэлем, я все их задам. Пока же давайте сосредоточимся на «короле-мертвеце».
И она со значением посмотрела на меня.
Я как-то фильм посмотрел, полицейский детектив, вроде. Там события происходили в Москве, но в памяти, словно на фотографии, отпечаталась только одна сцена: маленький, уютный даже дворик, в котором работала дежурная следственная бригада. Густая крона березы, закрывающая едва видимое тусклое солнце, серые фигуры криминалистов, тело убитого возле обшарпанного подъезда. Вселенское уныние — так и должно выглядеть место преступления.