Я с презрением отнесся к словам того, на кого я смотрел как на отступника.
Тогда, руководимый, подстрекаемый этой женщиной, самая память о которой да будет проклята! — он сознался во всем нашему отцу, человеку суровому и вспыльчивому, который выгнал меня от себя и, к своему несчастью, забылся до того, что ударил меня. Я отправился путешествовать. Но я оставил в Нью-Йорке сообщников и вскоре — слушайте хорошенько, милорд! — мой отец умер от страшной болезни. Лечивший его был один из наших.
Это был еще молодой в то время доктор, которого мы звали маленький Марбен.
Лорд Фельбруг вздрогнул и поспешно поднял глаза на начальника. Глаза их встретились.
— Я вижу, что вы меня поняли, — сказал последний, отвечая на немой вопрос Фельбруга. — Я поклялся отмстить и начал исполнять свою клятву.
После многих лет проведенных за границей, где я много трудился на пользу нашего общества, завязав полезные связи во многих столицах света, особенно в Лондоне, где я встретился с вами, я возвратился сюда преображенным, обладателем другого имени. Это имя Фабера Броуна, и не беспокойтесь, все бумаги у меня подлинные!
Никто не узнал меня. К тому же меня считали умершим. Кроме того, вы знаете, как я осторожен и ловок! Несмотря на все это, я чуть было снова не погиб и на этот раз увлек бы в своем падении все общество. И на этот раз меня опять хотела погубить жена моего брата — эта женщина, казалось, была моим злым гением!..
Вследствие нескольких смертей, происшедших в ее семействе, она сделалась наследницей одной старой девицы, мисс Джемминг, с которой у меня были сношения по банку.
Один раз я увидел ее входящей в мою контору. Она пришла от имени мисс Джемминг. В ту минуту, как она хотела объяснить мне дело, взгляд ее встретился с моим. Она несколько минут простояла неподвижно, как бы пораженная неожиданным открытием.
Как могла узнать меня эта женщина, этого я не знаю, но ее воспоминания были слишком ясны, ее ненависть слишком жива, чтобы я мог подумать отказываться.
Вспомните, что в это время в первый раз начали ходить смутные слухи на наш счет. Наше имя опять стало упоминаться, как это было уже не не раз. Причиной этому бывали измены, которые, впрочем, не имели никакой важности за недостатком доказательств… Но эта женщина, гордая и энергичная, встретив меня вдруг на своей дороге, поклялась отстранить меня навсегда. Она сказала мне это с такой откровенностью, которая испугала меня. Если бы я дал ей уйти, то мы были бы преданы и погублены.
Я велел схватить ее и отнести в одну из дальних комнат. Ее две дочери были в пансионе. Нетрудно было выдумать какой-нибудь предлог, чтобы привести их.