»? Вот что важно было знать!
Линда могла сделаться могущественным орудием мщения за свое семейство, за свою честь и оказать большую помощь правосудию. Молодая девушка могла назвать только одно имя, имя своего дяди дона Педро Лимареса, этого негодяя, который, отказавшись признать ее, позорно выгнал ее из дома. Но вместе с ним был еще другой человек, не менее преступный, не менее жестокий, чем он.
Его имя?
Линда не знала его.
Со времени своего пребывания у де-Кервалей, больная и огорченная Линда ни разу не выходила из своей комнаты. Никто посторонний не видал ее. При том расположении духа, в котором находилось семейство де-Керваль, они не были в расположении сообщать кому то ни было о Линде.
Между тем нотариус Бруггиль продолжал ухаживать за Фернандой. Читатель знает, что он исполнял приказание начальника, но в то же время его сердце не могло остаться нечувствительным к красоте и достоинствам Фернанды. Он приходил аккуратно каждый вечер. Его принимали постоянно очень любезно, но с некоторого времени он заметил постоянное отсутствие Роберта и печаль госпожи де-Керваль и Фернанды. Трудно было скрыть от него это, но ему не было объяснено причины.
Опыт научил семейство де-Керваль быть осторожным и подозрительным. Читатель знает, что в причинах этому не было недостатка.
В тот вечер, когда Роберт принес домой известие об открытии маленького Джэка, открытии, поселившем надежду в их сердцах, Бруггиль явился по своему обыкновению. Он принес странную новость.
— Вы знаете лорда Фельбруга, не правда ли? — спросил он Роберта, который невольно вздрогнул.
— Да, я его знаю.
— А его отца вы имели случай видеть когда-нибудь?..
— Нет, я только слыхал о нем… Что же дальше?
— Он лишил себя жизни сегодня ночью.
— Лишил жизни?
— Да, его нашли повесившимся в спальне.
— Но почему же предполагают, что это самоубийство?
— Он оставил письмо.
— Странное самоубийство! — прошептал Роберт.
— Неправда ли?.. Но надо вам сказать, что он был не совсем в своем уме…
— Я не знал этого.
— О! Доказательства этого были уже давно… он был маниак… Он страдал манией доносов.
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, что он имел фантазию время от времени посылать доносы о невозможных и предполагаемых преступлениях… о существовании тайных обществ, известных ему одному и существовавших только в его расстроенном воображении… Вы видите, что он был действительно безумный.
Роберт слушал, стараясь угадать, не было ли это новое преступление новое дело таинственного общества?
— Но… эти доносы, — спросил он, — не имели ли они какого-нибудь основания?..