— Огонь, — отозвался старик и приподнялся на локте, точно это слово придало ему силы.
— Огонь! — повторил детский голос.
Это был Рам. Он тихонько перебрался на площадку, где стоял вождь, и бережно положил рядом с Муком спасённую девочку. Измученная страхом и бегством, Кама спала, но и во сне вздрагивала.
Сам Рам был измучен не меньше, но сейчас он об этом не думал. Маленькие глаза его радостно сияли. Среди всех обессиленных, голодных людей эти трое были способны уже почти по-человечески мечтать, забывая ужас своего положения.
Огонь по-прежнему оставался их мечтой.
Остальные люди орды, понемногу тоже собрались на площадке, где стоял Гау. На тесноту не жаловались, наоборот, жались друг к другу. От этой близости становилось немного легче. Чужие мохнатые спины, казалось, защищали не только от промозглой сырости ущелья, но и от непредвиденных опасностей. Так — кто сидя, кто лёжа — люди провели над бездной вечер и ночь. Утро не принесло утешения: ручей, висевший серебряной ниточкой так близко, был для них недосягаем. Жажда и голод мучили всё сильнее, но на голом камне ни пищи, ни воды не было. Дети плакали не умолкая, мужчины сердито на них огрызались.
Девочка-сиротка не отходила от Рама. Он и раньше бывал с ней ласков, случалось, угощал вкусным червяком или птичьим яичком. Но вот она начала нетерпеливо теребить его руку. Мать исчезла, и Кама считала в порядке вещей требовать еду от Рама. Но ему было не до ребёнка: в голове мешались сон и явь. Глухой грохот в глубине горы казался ему рыком догоняющего их носорога. Рам то и дело вскакивал, озирался и бессильно опускался на место, не отвечая на просьбы и слёзы Камы.
Столб дыма над горой теперь сиял и светился так ярко, что свет стал виден и днём. А небо всё больше темнело, покрывалось тучами, и, наконец, горячий вихрь ворвался в ущелье! Он гудел и осыпал людей орды тучами вулканического пепла, затемнившего небо. Пепел попадал в глаза, сушил глотки, скрипел на зубах. Сквозь него была еле видна дразнящая ниточка ручья. От этого жажда делалась непереносимой.
И тут молодой Ик не выдержал: с отчаянным криком он прыгнул с утёса к живительной струе. Но не доскочил до неё и с распростёртыми руками полетел в бездну. Ни всплеска, ни удара нельзя было расслышать в грохоте, который шёл откуда-то снизу и всё усиливался.
Когда горячий пепел иссяк, хлынул проливной дождь. Образовавшийся из паров вулкана, он тоже был горячий, обжигал голые мохнатые тела, но люди об этом не думали. С радостными криками они подставляли сложенные ладони и пили, пили… Матери, набрав воды в рот, поили изо рта детей. Малышка Кама не умела складывать ладони, Рам подставил ей свои, полные горячей грязной воды.