…Посланцев Гирра гостеприимно встретили люди южного племени. Сын Барса, совершенно седой, однорукий и немощный старик, пользующийся уважением родичей, обнимал гостей и не вытирал слёз. Особенно обрадовался он приходу Груна. Неотрывно глядел сияющими глазами и не мог наглядеться на богатырскую фигуру внука.
— Могуч, как отец, — шептал он сквозь слёзы, — настоящий тигр. Всё-таки повидал тебя, прежде чем уйти в мир теней.
Грун передал подарки от лесного племени и от его вождя Гирра — связки соболиных и куньих шкурок, а также двух домашних собак (кобеля и суку), которые были много крупнее и сильнее собак южного племени. Подарки хозяевам понравились. Охотники восторженно рассматривали собак, а женщины — красивые шкурки невиданных зверьков. Женщины тут же разрезали несколько шкурок на лоскуточки и приладили к своим ожерельям, чтобы каждой иметь подарок от самого Гирра — непобедимого охотника южного и лесного племён.
Гостили всего несколько дней. Грун торопился в родное поселение, чтобы готовиться к зиме. Но и за это короткое время ему показали стада домашних туров и свиней, новые секреты изготовления оружия, лодок и ловушек для рыб, искусство охотников и танцы женщин. В состязаниях мужчин Грун не уронил славы отца. Он превзошёл даже Нира (Носорога) в дальности и меткости метания копья и стрельбе из лука. Всем, кто помнил Гирра, казалось, что не его сын, а он сам вернулся в южное племя таким же молодым и могучим, как много лет назад.
На прощание хозяева устроили большой пир, на котором вождь южного племени Сил сказал:
— Люди южного племени всегда будут помнить северных друзей, добрую Зуну и непобедимого охотника Гирра. Хвала великому вождю Гирру!
— Хвала Гирру! — одним дыханием откликнулись родичи.
— Больших удач лесному племени! — продолжал сын Слона.
— Удач лесному племени! — охотно вторили хозяева.
— В подарок Гирру, — закончил Сил, — даём двух туров и трёх туриц из домашнего стада.
От такого щедрого подарка у Груна загорелись глаза. Он сдержал себя, подошёл к вождю, опустился на одно колено и склонил голову, приложив руку к груди. Всё это сын Гирра проделал с искренним уважением, но одновременно с таким особенным достоинством, что Сил подумал: «Это будущий вождь лесного племени». Он вдруг крикнул:
— Слава Груну!
— Слава сыну Гирра! — подхватили люди южного племени.
…Близился конец долгого пути, осталось два дневных перехода до Скалистых берегов, откуда начинались владения лесного племени, а Грун, шагая по уже знакомой дороге, всё думал о южном племени, о гостеприимстве его людей и о юной Зри. Как он сожалел, что Гирр скрепил его союз с другой женщиной, с женщиной лесного племени! Чёрные, как южная ночь, глаза Зри, её по-змеиному гибкое тело, её жаркие, неутомимые ласки и шёпот: «Возьми с собой, северный тигр! Возьми!.. Если уйдёшь один, отдам себя во власть духов воды…» — сводили с ума горячего по натуре полусеверянина. «Пусть отец разорвёт союз с Рунью, — думал Грун. — Я всё равно приведу Зри из южного племени! Или уйду сам…» — сын Гирра останавливал свою мысль будто на краю скалы. Он знал, что не сможет бросить родное племя, не сможет нарушить данное отцу обещание продолжить его дело.