Ему было необходимо уйти прямо сейчас ради себя самого и ради Клаудии. Она, как и Джиллиан, заслуживала того, чтобы никогда больше его не видеть, никогда снова не смотреть в зеркальное отражение жестокости, предательства и зла.
Чейз не мог высказать все то, что он должен был сказать своей матери, но, перед тем как уйти, ему удалось выдавить из себя самые важные слова:
— Спасибо вам за то, что вы любите Джиллиан.
Чейз вышел из дома, вспомнив, как всего пару часов назад Джиллиан радостно согласилась провести этот день под теплым летним солнцем в саду, наполненном ароматом роз, слушая любовные серенады и давая возможность отдохнуть своему измученному телу.
Но сейчас в душе Чейза не было музыки, его сердце болело и кричало от этой боли, и он знал, что эти крики станут еще отчаяннее, по мере того как он будет отдаляться от нее.
Чейз начал свое путешествие в Сан-Франциско без цента в кармане, но это не имело для него значения: он мог идти пешком или ехать на попутных машинах. Спешить было некуда. Чейзу Карлтону не надо было спешить, чтобы достичь своей цели, потому что сейчас его единственной в жизни целью было как можно дальше убежать от любви, от счастья, от рая.
— Клаудиа.
Голос принадлежал Эдварду, но он был глухим и безжизненным, и еще до того как Клаудиа посмотрела на него, она уже знала, что он слышал ее разговор с Чейзом. Сейчас он знал все, всю правду… и всю ложь.
— Эдвард, — прошептала она, встретив его сердитый взгляд, который ясно сказал ей, что все годы их любви забыты, что в действительности их никогда и не было, поскольку в их основе были призрачные иллюзии, а не солидный фундамент, построенный на честности и доверии. — Эдвард, пожалуйста…
— Почему, Клаудиа? Почему ты ничего мне не рассказала?
— Потому что я боялась тебя потерять.
— Потому что ты знала, что я могу спросить тебя о мотивах, которыми ты руководствовалась, выходя за меня замуж?
— Какими мотивами?
— Чтобы жить в Лос-Анджелесе рядом с твоим сыном и постараться свести его с моей дочерью.
«Она и моя дочь тоже!» — хотела сказать Клаудиа, но промолчала.
— Нет, Эдвард, как ты можешь так думать?
— А как мне еще думать?
— Ты знаешь, что я не имею никакого отношения к знакомству Джиллиан с Чейзом. Ты это прекрасно знаешь.
— Я ничего не знаю, Клаудиа, — хмуро проговорил Эдвард. — Но зато я знаю, что весь наш брак построен на лжи.
— Я не могла рассказать тебе, неужели ты этого не понимаешь?
— Я понимаю одно: женщина, которая говорила о любви, на самом деле меня не любила.
— Эдвард, нет! Я ничего не рассказала тебе, потому что слишком сильно тебя любила. Пожалуйста, пойми меня. Пожалуйста, поверь мне.