— Герцог Эрвин, — поправила Иона. — Несомненно, найдет. Но поиски будут стоить сил и человеческих жизней.
— Да плевать вам на жизни! Просто утверждаетесь перед братом!
— Только хочу помочь ему. А у вас есть братья, сударь? Мать, отец? Как они воспримут вашу смерть на службе у подлеца и злодея?
— Да святые же боги! Я никому не служу! Барану легче вталдычить, чем вам!
Иона улыбнулась:
— Люблю барашков. Прелестные создания, не находите?.. Кто дал вам деньги?
В предпоследний день отмерянной Джоакину жизни сквозь дымку горизонта показался Уэймар. Промозглый ветер хлестал моросью по щекам, волны колотили в борта шхуны. Джо стоял на носу, кутаясь в плащ, измученный несправедливостью и безысходным гневом. Чуть меньше года назад с палубы другого корабля он смотрел на этот же город. Представить только: тогда он мечтал о встрече с Северной Принцессой! Рядом была прекрасная Полли, а он не мог думать ни о ком, кроме агатовской твари!.. Как бесконечно глупо!.. Так же глупо, как вера Салема в мудрость владычицы и милосердие Ориджина. Там, наверху, нет ни мудрости, ни милосердия. Нет даже людей — только бездушные куклы изо льда. А недавно он злился на Аланис — боги, вот дурак!.. В сравнении с Ориджинами, Альмера — сама душевность!
— Не люблю сырой ветер, — сказала леди Иона, возникшая рядом. — Смешение стихий, лишенное всякого изящества.
Явилась! Нигде от тебя нет покоя!
Джо угрюмо промолчал. Северная Принцесса оперлась на фальшборт, задумчиво глядя в туман.
— Сударь, я размышляла о леди Аланис… Вы говорите, что сопровождали ее в самые темные часы. О том, что было в Альмере, Эрвину известно лишь с ваших слов, а значит, это может оказаться ложью.
Джо не повернулся, чтобы не дать ей заглянуть ему в глаза. Леди Иона продолжала:
— Но вы последовали за Аланис в столицу, во дворец — прямо в пасть к Темному Идо. С Эрвином было шестьсот человек, с Аланис — вы один. Это порождает догадку… Скажите, Джоакин Ив Ханна, вы любите ее?
— Нет, — отрезал Джо.
— А прежде любили?
— Нет, — но голос дрогнул.
— Любовь дает вам еще одну причину молчать… Очень грустную, но весомую. Видите ли, сударь, я знаю Аланис Альмера с детства. Четыре года в пансионе Елены-у-Озера мы с нею прожили в одной комнате, делились тайнами, какие не вверяли никому другому, научились понимать друг друга с полуслова… Мне крайне сложно представить Аланис злодейкой и еретичкой, но ваша любовь… Я не вижу иных причин для вашего молчания, кроме любви. Скажите, Кукловод — Аланис Альмера?
— Нет.
— Другого ответа и не ждала… — кончиком пальца Иона тронула его плечо. — Я полагаю, вы готовы принять мучительную смерть ради нее. Вероятно, надеетесь вытерпеть все, но сохранить секрет и спасти хозяйку. Очень благородный, красивый поступок… Простите, я не могу позволить этого. Если вы умрете, не назвав Кукловода, я пойму так, что вы до конца сохранили тайну любимой. Знайте: неназванное имя будет означать имя Аланис Аделии Абигайль.