— По меньшей мере, я не хочу видеть его за своим столом, в моем доме, в моем замке. Он болен — отправь его в богадельню!
— К твоему сведению, Мартин выздоровел и раскаялся в своих поступках.
Это выбило землю из-под ног Ионы. Чего угодно могла ждать она — но не такого. «Мартин — убийца, но он мой брат, я его пожалел». «Мартин — безумец, но что тут поделать? Будет жить взаперти, под надзором». «Мартин заслуживает смерти, но он нужен мне: я готовлю политический брак». Ни одно из этих объяснений не пришлось бы Ионе по душе, но она хоть знала бы, что слышит искренние слова.
— Выздоровел?
— Именно так.
— Каким образом?
— Ходил к лекарю, пил снадобья.
— Разве есть снадобье от безумия?
— А ты изволишь мне не верить?! — вскипел Виттор.
Она не верила скорее себе, чем ему. Чувства и опыт говорили, что слова мужа — вранье. Но невозможно было принять, что леди Ориджин рода Агаты слышит от своего лорда-супруга прямую и наглую ложь.
— Я… Я не знаю…
Он все смотрел, наливаясь гневом, и она не выдержал дикого абсурда ситуации — бросив Мартина, переметнулась к другой теме:
— Зачем ты продал Светлую Сферу?
— Что?..
Иона заговорила со странною торопливостью:
— Я встретила… взяла в плен одного наемника, Джоакина Ив Ханну. Он был здесь прошлой весною вместе с торговцем, Хармоном. Я не знала, по какому делу, но добилась ответа. Этот Хармон по твоему поручению продал Священный Предмет!
Она поняла, почему спешит: чтобы быстрей показать, как много ей известно, и не дать мужу повода солгать. Она страшилась прямой лжи, будучи бессильна перед нею, как придворный фехтовальщик — против мужика с оглоблей. Устыдившись собственной слабости, Иона окончила медленней и жестче:
— Ты сбыл часть достояния Дома Шейланд, сделав беднее наших будущих детей. Ты продал Светлую Сферу врагам моего рода — Лабелинам. Ты сделал это тайком от меня. Как ты мог?
— Раз уж ты хочешь знать… — граф помедлил так, будто какая-то причина могла заставить Иону отступить. — Раз уж так желаешь, то слушай. Твой лорд-отец запросил за тебя несусветный выкуп — сто тысяч эфесов. Это чушь и ересь, императоры не платят столько семьям невест! Чтобы наш союз стал возможен, ради нашей с тобою любви мне пришлось — да, пришлось! — продать Предмет. Думаешь, я счастлив, что так получилось? Уж конечно, я сохранил бы Сферу, если б герцог Десмонд хоть немного умерил аппетиты!
Видимо, он метил пристыдить ее. И верно, было чего стыдиться: герцоги Первой Зимы — жестоки, надменны, порою бессердечны, но в жадности их прежде не уличал никто. Однако Иона ощущала подвох.