– К-кто? – Септимус выглянул в окно, и у него тут же подкосились ноги.
– В «Драксе» правило шестнадцать-бэ, параграф восемь гласит: «Штурмана можно использовать только в том случае, если он или она принимал(а) участие в Первом Полете». Так что если тебе нужен штурман, то сейчас или никогда.
– Меня не проси, Сеп, – виновато сказал Жук, который вместе с Марсией пытался выпихнуть хвост дракона из окна. – По договору я должен служить в «Манускрипториуме» еще пять лет. У меня всего один выходной в две недели, и то если повезет. Вряд ли я подойду на роль штурмана. Хотя после всего этого я вообще могу остаться без работы…
– Без работы ты не останешься, – заверила его Марсия, – чего нельзя сказать о Хью Фоксе.
– Благодарю, – запинаясь произнес Жук.
– Давай я, Сеп, – предложила Дженна. – Я могу быть твоим штурманом. Если ты не против, конечно.
– Ты правда хочешь, Джен? – спросил Септимус и немного просиял от мысли, что с ним хотя бы будет кто-то, когда он поднимется на сотни метров над землей.
– Конечно хочу! Для меня это была бы большая честь!
А на взлетной площадке Огнеплюй слопал последнее пирожное и, чтобы не потерять ни крошки, проглотил заодно и коробку. Он вдохнул вечерний воздух, и его охватила дрожь волнения, как и всех драконов перед их Первым Полетом. Он громко запыхтел и в предвкушении ударил хвостом. Марсия и Жук едва успели отскочить в сторону.
– Поторапливайся, Септимус, – сказала Марсия, – а то еще улетит без тебя. Не хватало, чтобы все следующие годы Замок осаждал неуправляемый дракон.
Септимус собрался с духом и полез через окно на взлетную площадку.
«Ты сможешь, – говорил он себе. – Ты сидел на высоченном дереве, ходил по шаткому мосту на последнем этаже ведьмовского дома и летал на лодке. Ты не боишься высоты. Это уж точно».
Но как ни убеждал себя Септимус, ноги по-прежнему не слушались его, точно были сделаны из желе, которое весь день пролежало на солнце.
– Ну же, Сеп, – сказала Дженна, выбираясь из окна вслед за ним.
Она обхватила его за плечи и повела по широкой деревянной площадке. Когда ветер, гулявший на вершине Башни, взъерошил мальчику волосы, Септимус закачался.
– Все будет хорошо, – прошептала Дженна. – Смотри, Огнеплюй ждет, когда ты сядешь на него.
Септимус сам не понял, как это получилось, но через несколько секунд он уже сидел на шее дракона, в ямочке прямо перед плечами. Это место как будто было создано для наездника, и мальчик чувствовал себя на удивление уверенно. Чешуя дракона хотя и была гладкой, но имела шершавые края, которые не давали никуда соскользнуть. А широкие шипы, идущие, будто грива, по мускулистой шее, как раз помещались в руках Септимуса.