— Вполне возможно, что мы несем груз нашего предыдущего существования. Мы обременены поступками наших родственников из их прошлых жизней.
Однажды Оккультист сказал:
— Коллективное подсознание — это замок без ключа. Я хотел бы найти ключ.
Степан, Символист и Оккультист не вписывались в советский менталитет. До сих пор я часто думаю о людях, с которыми я повстречалась когда-то давно в СССР. Они были самородками — тяжёлыми и дорогими.
Сначала он притворялся ими, потом стал одним из них.
Я познакомилась с Дёмой, когда он только закончил Московское кукольное училище. Он работал с актрисой из театра марионеток Бэллой Давидович. Однажды он сделал куклу под названием «Мой брат». После того, как я увидела куклу, я подумала, что однажды он станет художником. Я была большим поклонником его натюрмортов. Он рисовал гуашью. Его руки и пальцы всегда были вымазаны в краске. Он дружил с художником Абрамом Шерлингом и его дочерью Майей, которая сама стала художницей и теперь живет в Нью-Йорке. У Абрама была мастерская в центре Москвы на улице Макаренко под названием «Подвал», который, как ни странно, действительно находился в подвале. Там я увидела одну из выставок Дёмы.
Летом Дёма позвонил мне и сказал, что у него проблема. Ему нужно было попасть в свою квартиру, так как ему нужно было переодеться, чтобы идти в консерваторию на концерт. Его сосед умер. По ритуалу соседская семья выставила крышку гроба в промежуток между Дёминой квартирой и квартирой усопшего. Дёма не чувствовал себя комфортабельно на таком близком расстоянии от гробовой крышки. Он хотел, чтобы я была рядом на случай, если что-то случится. Дёма был вовлечён в спиритический сеанс несколько месяцев назад. Сверхъестественные силы, метафизика и спиритизм тревожили его восприимчивую душу. Похоже, что он был немного напуган историями о мертвых душах. Он позвонил мне из автомата, я спустилась вниз по лестнице (я жила через дорогу) и просоединилась к нему. Он попросил психологической поддержки пока он будет поваричивать ключ в замочной скважине на лестничной клетке. У него была бутылка красного вина, которую мы для смелости выпили в лифте. После того, как мы выпили немного вина, мы начили громко смеяться, неизвестно почему, так что сосед открыл дверь и зашипел на нас так громко, что Дёма чуть не уронил с лестницы бутылку с остатками вина. Шипящий голос продолжал:
— Проклятые бездельники! Никакого уважения к мертвым! На вас нужен Сталин!
Хлоп! Дверь так сильно ударила о проём, что крышка гроба соскользнула и поехала прямо на Дёму. Дёма с ужасом оттолкнул её, и она, обладая начальным ускорением, заданным ей Дёмой, с грохотом свалилась на кафельный пол лестничной площадки прямо на коврик перед его квартирой. Мы подняли её и попытлись поставить в то положение, в каком она была, но магическим образом она съехала опять, грохнулась о лестничную площадку и понеслась по лестнице на нижний этаж. Там она с размаху ударила в дверь кавртиры, из которой вышел бородатый человек, державший в руке шланг он пылесоса. Он пригрозил нам шлангом и назвал Дёму «сукиным сыном». Он громко выкрикнул, что жизнь Дёмы является полным провалом и что он, ни много, ни мало, должен быть четвертован. Дёма слегка смутился от жестокости соседа и огрызнулся: