— Расскажи, что случилось? — попросил Рето. — Кто ударил тебя ножом и как попал к тебе кинжал старого Хубберта?
При свете огарка Рето любовался тонким и чистым лицом Сигельды.
— Хубберт меня и ударил, — ответила Сигельда. — Он хотел меня убить. Но его глаза давно уже отемнели, он промахнулся и только ранил меня, да ещё выронил мизерикорд. Он потерял меня во мраке, а я ослабела от боли и страха и не могла его остановить. Он ушёл, влез на бургфрид и сбросился оттуда.
— Хубберт мёртв? — ужаснулся Рето.
— Он лежит у часовни Святой Анны. Его найдут, когда взойдёт солнце.
— Но почему, почему?!
Той ночью Сигельда ответила на все вопросы Рето.
Девятнадцать лет назад в Моравии, в городе Знайме, скончал свои дни король Сигизмунд, властелин Чехии и Венгрии, Ломбардии и Германии. Он умер, сидя на троне как император Священной Римской империи. Его тело погребли в бенедиктинском аббатстве рядом с могилой святого царя Ласло.
Долгие годы Сигизмунд был другом Тевтонского ордена. И магистр Пауль фон Русдорф, взяв с собой лучших рыцарей, отправился в город Дьёр, чтобы почтить память императора. Среди тех рыцарей был и Хубберт, муж доблестный, зрелый и праведный. В епископском замке Дьёра делегация из Мариенбурга встретилась с делегацией от папской курии. Римских прелатов сопровождала целая толпа слуг и служанок. Среди них оказалась кружевница Консолета. И медное сердце Хубберта расплавилось от её красоты.
Но страсть над могилами длилась недолго. Отдав дань памяти почившему Сигизмунду, делегации разъехались. Итальянская кружевница и немецкий рыцарь расстались навсегда. На следующий год, уже в Риме, Консолета родила девочку, которую назвали Сигельдой. Её отдали в монастырь. В этом судьбы Сигельды и Рето совпадали. Консолета посвятила свою обездоленную любовь Всевышнему. Она постриглась в монахини и со временем стала аббатисой, весьма уважаемой многими прелатами. Через семнадцать лет она отыскала дочь и открыла ей тайну рождения. Она же и помогла Сигельде заполучить бреве Папы Римского и отправиться в Пруссию на свидание с отцом.
— Я ничего не хотела от него, — вытирая слёзы, рассказывала Сигельда. — Просто хотела сказать ему, что я есть. Я боялась его. Я всего здесь боялась.
Рето обнимал Сигельду и прижимал к себе, задыхаясь от сочувствия.
Этой ночью Сигельда призналась отцу, кто она. Однако сердце Хубберта Роттенбахского давно очерствело в гордыне тевтонца. И Хубберт не желал, чтобы существовало свидетельство его давнего грехопадения. Хубберт решил убить свою дочь. Ему помешала слепота. На свидании в тёмном подвале замка Хубберт кинулся на Сигельду с кинжалом, но только порезал её, а не сразил насмерть, и обронил оружие. Что оставалось злому старику? Девка больше не подпустит, а былая праведность низвергнута в прах. Охваченный безумием и спесью, Хубберт поковылял на башню и уничтожил себя — и тело, и душу.