* * *
Старого Хубберта нашли раньше, чем встало солнце. В замке поднялся переполох: в галереях зазвучали торопливые шаги и взволнованные голоса, заскрипели дверные петли. Сигельда быстро выскользнула из объятий Рето, соскочила с ложа из двух скамеек и книжного ящика и принялась одеваться.
— Как страшно отпускать тебя даже на мгновение! — прошептал Рето.
Сигельда не ответила. Она отворила дверь и пропала в темноте.
Вскоре на западной стене замка, до которой не дотягивался свет луны, из малого окошка вывалился суккуб и тотчас хлопнул в воздухе расправленными крыльями. Он тенью полетел вдоль стены, отыскивая другое окно, и нашёл его — мерцающее огоньками свечей окно в покоях магистра. Как нетопырь, суккуб ухватился за края кирпичного проёма и наполовину влез в нишу, приникнув к стеклу. В комнате магистра никто не заметил незваного гостя.
Людвиг фон Эрлихсхаузен разговаривал с капелланом Этцелем.
— Нам нужно решить, что скажем братьям, — мрачно произнёс капеллан. — Я не могу поверить, что наш Хубберт дерзнул на грех самоубийства.
— Я знаю его двадцать лет, — кивнул магистр. — Хубберт не сотворил бы такого над собой. Может, у него были враги? Каким он был на исповеди?
— Разум его давно помрачился. Лишь Господь понимал, в чём наш брат каялся и от чего предостерегал. Не является ли причиной всему немощь ума?
— Он не настолько спятил, чтобы забыть о заповедях, — буркнул магистр.
— Брат Харман, что стоял на карауле, утверждает, что Хубберт был один.
— Значит, Харман плохо караулил! Или ему колдовством отвели взгляд!
При упоминании колдовских чар капеллан опасливо поёжился.
— Хубберт хотел быть погребённым рядом с Дитрихом фон Логендорфом. Они дружили, и Хубберт любил башню Дитриха. Он должен был помнить: если поднимет руку на себя, то не упокоиться ему рядом с другом.
— Я тоже думал об этом, — согласился магистр. — Старик не желал покидать замок и после смерти, значит, он не убивал себя. Мы должны похоронить его, как подобает рыцарю, павшему в битве. Только вот с кем он бился?
Суккуб вылез из оконной ниши и бесшумно понёсся прочь.
На рассвете у тела Хубберта, лежащего в сугробе, собралась толпа. Братья крестились и кутались в юбервурфы. Солнце всплывало в морозной дымке. Здесь, на террасе между оборонной стеной и стеной замка, хоронили самых достойных рыцарей. Хубберт упал с неба на кладбище словно по какому-то высшему замыслу. Глаза Рето при виде старика наполнились слезами: Хубберт был грешен, однако всё равно он часть Ордена, и терять эту часть больно.
Магистр вышел из часовни Святой Анны вместе с братом-тресслером.