— Не спешите, — вдруг услышали мы исполненный доброжелательности голос старика:- для этого у вас ещё будет время… — Мы поднялись из воды, встав на ноги. Вода была действительно ледяной, но сверху, на солнце, это как-то не очень ощущалось… Только ноги начали замерзать.
— Мойтесь, плескайтесь — быстрее, а то замёрзнете! — Поторапливал старик. Мы несмело начали трогать ладонями друг друга. Стало теплее… Заметно теплее… И вдруг — "О, небо! Я не переживу такого позора!" — едва не возопил я: мой член, который упорно стоял, как молодой дубок, с тех самых пор, когда я начал развязывать купальник Айше, член, который вогнал её в краску, выпрыгнув из плавок, когда она их снимала — вдруг забился в судорогах и белая струя обрызгала её бедро… Я, не в силах оторваться от её тела, обнимая её, стал сползать в воду, пряча взгляд. Она дрожала от возбуждения, прижимая мою голову к своему телу. Опустившись на колени, но так и не сумев выпустить Айше из своих объятий, я, продолжая прижимать её живот к своему лицу левой рукой, правой стал смывать с неё сперму…
— Правильно, правильно… — Вдруг почти ласково сказал старик. — Только смывай-то двумя руками: наобниматься вы ещё успеете… Не волнуйтесь — ничего страшного не произошло — всё в полном порядке. Когда ваши соития станут регулярными — вы уже не будете сливать семя на землю: оно должно попадать во чрево, и этому все очень быстро учатся… — Убаюкивающим голосом продолжал он. — Присядь и ты — омой его член проточной водой: и поостынет, и чище будет… — Обратился он к Айше. Послушно присев, она несмело взяла мой член в свою руку. Столь сладостной истомы я в жизни ещё не испытывал — тихо застонав, я просто сполз в воду.
— Закати кожу — обнажи головку-то… — Улыбнулся старик. — Не бойся — не боги горшки обжигают… — Совсем ласково подбодрил он. — И уж, тем более — делать детей людям всегда приходится самим… — Разрядил обстановку он. Айше несмело заулыбалась. Мне тоже стало легче — я как-то перестал считать происшедшее неудачей. "Разумеется — при чём здесь "неудачи" — просто слишком долгое воздержание, вот и вышло невольное извержение семени, — услышал я в голове голос монаха. — Это всё совершенно нормально…"- Вслух же он спокойно произнёс:
— Как только смоете с себя всё — вытирайтесь: нам уже пора. — И, подтащив наш рюкзак поближе, бесцеремонно вынул из него два больших махровых полотенца и положил сверху. Почувствовав, что замерзаем, мы наспех обнялись под водой — инстинктивно, видимо, решив, что так будет больше пользы — для омовения, разумеется… Монах только улыбался.