Понятно, что всех разбирало жгучее любопытство. Однажды несчастный механик стоял у борта, грустно глядя на проносящуюся мимо гладь. Потихоньку вокруг него собралась толпа любопытных. Подошёл и я.
— Послушай, парень… — Не выдержал кто-то. — А за что тебя так невзлюбил капитан? — Механик повернулся, смерил взглядом говорившего, и, безразлично отвернувшись, снова уставился в море. Я уже собрался было удалиться, но…
— При чём здесь капитан… Он над этим не властен… — Вдруг глухо произнёс новичок.
— То есть? — Опешил кто-то.
— Он должен от меня избавиться. — С сильным ударением на "должен" произнёс парень. — Но — не может: не видит способа. И оттого бесится… — Все затихли, в недоумении переглядываясь.
— А… почему? — Хлопая длиннющими ресницами, спросила любопытная пассажирка. Механик молчал.
— А может, так и лучше… — Вдруг произнёс он.
— Что? — Осторожно спросила другая пассажирка.
— Рассказать кому-то обо всём… — Нерешительно вздохнув, ответил парень. Повернувшись, он оглядел собравшихся.
— Расскажите… Нам будет интересно, а Вам — легче… — Почти ласково попросила девушка. Механик только вздохнул в ответ. Мы ждали. А он молчал. Молчал долго — то ли игнорируя нас, то ли собираясь с мыслями…
— В моей жизни до неё не было женщин. — Вдруг неожиданно произнёс он. — Я не знал, что такое любовь и снисходительно улыбался, слушая рассказы других об этом… Потом появилась Она… Появилась внезапно, нежданно, негаданно… И я вдруг понял, что не смогу без неё жить… — Помолчав, он хмыкнул:
— И ведь был прав… По крайней мере — в этом… — Он сделал сильное ударение на последних двух словах. Потом он долго молчал, и вдруг слова полились из него рекой, образуя диковинную историю — даже боцман, проходя мимо, прислушался — да так и остался с нами…
* * *
— Сейчас… — дед, кряхтя, устраивался поудобнее, — Я попробую всё поточнее припомнить да пересказать… — Он устроился полулёжа, так, что взгляд его был устремлён в море. — Слушайте… — пососав трубку и выпустив целую серию колец дыма, наконец произнёс он и начал пересказ.
* * *
…Звали её Айше. Познакомились мы с ней совершенно случайно — на скамейке в парке. Вдруг обнаружилось, что на длинной скамье сидим уже только мы одни; и, притом — совсем рядом. Солнце спряталось за зданием университета и в сгустившихся сумерках заниматься было уже бессмысленно. Голова моя, натруженная за целый день, гудела, как пивной котёл. Айше тоже сосредоточенно тёрла виски, пытаясь собраться с мыслями — но это, по-видимому, слабо ей помогало.
— Пожалуй, пора домой… — Вздохнул я. Она в ответ только окинула меня затуманенным взглядом. Я собрал книги и встал. Засобиралась и она. Спешить мне не хотелось — завиток золотистых волос на виске, профиль Афродиты, маленькая, беззащитная фигурка девушки, заставившая меня сокрушённо вздохнуть… Тонкое, короткое и открытое летнее платье… Сумерки… Короче говоря — я терпеливо подождал, пока она соберётся, и пошёл рядом. Она не возражала. Но и не замечала меня, как будто я был просто пристроившимся в толпе случайным прохожим… До самого выхода из парка мы не проронили ни слова.