— Не надо смущаться. — Говорил меж тем монах. — Коль вы решили жить вместе, делить все радости и горести — вы должны знать друг о друге правду. Желательно — всю, которую сумеете принять. И, чем больше правды друг о друге вы узнаете и чем спокойнее, естественнее её воспримите — тем лучше для вас. Онанизм, или самоудовлетворение — не столь уж тяжкий грех. В том, что прибегали к нему, впоследствии сознаются почти 90 % мужчин и больше половины женщин. Что же касается остальных, — он впервые широко улыбнулся, — я склонен считать, что они просто не признаются… — Мы с некоторым облегчением вздохнули.
— Что касается тебя — ты сам проговорился, — развёл руками старик, — а что касается её — у меня слабое зрение…
— А при чём здесь слабое зрение? — Недоумённо поинтересовался я.
— Значит — острый слух… — Улыбнулся старик. — Я, увы, слишком хорошо слышу всё, что происходит иногда в ванной… — Айше, взвизгнув от стыда, сделала отчаянную попытку зарыться головой в моё плечо.
— Не надо стесняться… — Ласково сказал старик. — Вы оба этим грешны, значит — вам обоим надлежит просто продемонстрировать друг другу этот свой грех, и, уже вдвоём испытав его сладость, заменить его вскоре ещё более сладостным времяпровождением… Я помогу вам.
— В чём? — Не понял я.
— В этом. — Улыбнулся старик. — Я расскажу вам то, что вам понадобится, чтобы избежать самых распространённых ошибок. Остальное будет зависеть лт вас. Только от вас… — Я взглянул в зеркало. Уши были совершенно пунцовыми, лицо неестественно белым. У Айше всё лицо было красным, зарёванным и милым… Немного "несмело счастливым", я бы сказал. Будучи уличённой в том, чего, по-видимому, жутко стеснялась, она несмело пыталась порадоваться тому, что "всё обошлось", что "это можно", что она "не одна такая", что, может, она совсем не "испорченная" и не "порочная"… Я, как мог, старался приободрить её ласковым взглядом. Она расцвела нерешительной благодарностью.
— Итак, — продолжил монах, — каждый из вас только что узнал о другом то, что тот скрывал едва ли не тщательнее всего на свете… Вы по прежнему любите друг друга, не передумали и хотите связать ваши судьбы?
— Пожалуй — даже больше, чем прежде… — взглянув на свою избранницу, нерешительно вымолвил я. Она согласно закивала головой. Похоже было, что каждый был даже рад "порочности" другого, может — просто потому, что теперь не надо было скрывать свой "порок"…
— Что ж — любовь земная порочна… — вздохнул старик. — Первый этап вы прошли. И, коль чувства ваши усилились — я окончательно решаюсь помочь вам. — Мы уставились на него: как, разве он раньше, ещё вчера — не решился? Он же, не замечая этого, продолжил: