— Э-ге! — произнес он. — Мне сдается, что я знаком с этой гостиницей «Черный баран», гражданка Брикет. Внутри есть двор, обнесенный четырьмя высокими, старыми строениями, двор наводящий уныние и молчаливый, как сама тюрьма, не правда ли?
— Да, это правда. Когда попадешь туда, так и кажется что находишься за тридевять земель от Парижа. Но, несмотря на это, двор всегда полон людей.
«Э, — подумал Пьер, — все клиенты „Черного барана“ напоминают товарищей Точильщика, превратившего гостиницу в казармы».
Как будто все слышанное нисколько не касалось его, граф вернулся к началу разговора.
— Итак я передам Пиктюпику, что вы не получали его письма о заказе.
— Надо полагать, что его письмо попало в руки шуанов и поджигателей, которые останавливают и грабят почтовые кареты на всех дорогах к Парижу.
— Очень может быть. Я напишу ему, что вы овдовели…
— Ну! Неизвестно еще — вдова ли я, — сказала галунщица с грустной улыбкой.
— Но… так как вы потеряли мужа…
— Да, я его потеряла, но нет никаких доказательств, что он умер… тело его не нашли. Однажды вечером он ушел, и с тех пор я его не видала.
— А часто он выходил ночью?
— Под конец, да… когда он страдал нервами. Представьте, что мой бедняга не мог спать. Как только он ложился в постель, сейчас с ним начинались припадки нервного раздражения и он уже не мог усидеть на месте. Тогда он вставал и ночью надолго отправлялся гулять, чтоб хорошенько устать перед сном. Иногда он возвращался измученный, весь в грязи, как пудель: всю ночь напролет он мотался по улицам, чтоб успокоить нервы… После этого он засыпал.
Кожоль, зорко смотревший на продавщицу, желая убедиться в правдивости ее слов, понял, что она не лицемерила. Бывший поджигатель умер, оставив свою жену в неведении, что ночные прогулки совершались отнюдь не для успокоения нервов.
— Но Брикет, засыпая днем, уже не мог вести свою торговлю? — спросил он.
— Да, но я должна сознаться, что у нас в доме никогда еще не бывало столько денег. Мой бедный муж говорил, что у него в городе нашлись два-три богатых покупателя, и с ними он вел крупные дела… Но я их никогда не видывала ни до, ни по смерти Брикета… да точь-в-точь как этого Пиктюпика, который, по-вашему, был истинным другом моего мужа, а между тем тот о нем и словом не обмолвился.
— Я наипшу ему: может быть, он решится сам приехать сюда ради своего поручения.
— Очень желаю этого, гражданин, потому что торговля идет как-то плохо. При жизни мужа мы охапками загребали деньги, а теперь они очень редки.
— Ну так, прощайте, гражданка, — сказал молодой человек, поспешивший выйти, чтоб не слышать жалоб продавщицы.