Неделю тому назад он приезжал сюда по поручению управляющего, тщательно осмотрел местность, выяснил межу и конечный пункт старого прииска, измерил шагами расстояние до него от стана «Миллионного» прииска и от границы леса.
Лошадей привязали к березке, десятник взвалил на плечи столб, химик взял кайлу, а маркшейдер — заступ, и все потихоньку в молчании пошли дальше по дороге.
Вскоре открылась большая поляна, напоминавшая при свете луны на первый взгляд запущенное татарское кладбище; виднелись большие и малые могильные насыпи, отчасти заросшие мелкими кустами и травой; на них кое-где торчали столбы и большие камни. Местами зияли ямы, словно вырытые и брошенные могилы. В стороне стоял покривившийся маленький дом, два окна которого, без рам и стекол, чернели словно глазницы черепа. Это было место беспорядочных старательских работ, когда-то давших довольно много золота Игнатову, прежнему владельцу прииска «Обещающего», благодаря чему рядом с ним и был занят Мишуриным «Миллионный» прииск.
Игнатов вскоре разорился и отпустил «Обещающий » прииск в казну. На торгах его не купил никто, потому что интерес к приискам в Ононском районе упал. Но в последнее время несколько удачных открытий на соседних речках снова обратили внимание золотопромышленников на свободную золотоносную площадь, и можно было думать, что некоторые из них только дожидаются срока, когда прииск по закону станет свободным для новых заявок. Этот срок наступал сегодня в полночь, и тот, кто первый успел бы поставить заявочный столб на грани старого прииска, имел бы право на возобновление отвода в свою пользу.
Кузьмин шел впереди, пробираясь по опушке. Не доходя шагов двадцати до русла речки, он остановился возле небольшой ямы, заросшей травой, рядом с которой виднелся почерневший и немного покосившийся старый заявочный столб.
— Вот здесь,— сказал он шепотом своим спутникам.
Десятник опустил свою ношу на землю, взял у Михаила Петровича кайлу и стал копать яму в двух шагах от старой; Кузьмин помогал ему, отбрасывая заступом разрыхленную почву.
Быстро выкопав узкую яму в три четверти аршина глубины, приискатели вставили в нее новый столб, обращенный затесанной стороной с надписью в сторону поляны, засыпали оставшееся пространство, утоптали землю, а затем перед столбом, немного отступя, вырыли более широкую, но неглубокую ямку.
— Дело в шляпе,— произнес Пузиков, утирая пот после усиленной работы.
— На чаек с вашей милости! — пошутил десятник. — С новым отводом вас, копать — не перекопать, мыть — не перемыть!
Михаил Петрович взглянул на часы, — было только без четверти двенадцать.