Но вот галерея впереди настолько сузилась, что пролезть в свободное пространство могла разве только кошка.
Кузьмин присел на корточки, закурил трубку и, пуская клубы дыма вокруг себя, проговорил:
— Экая незадача! Ведь еще только месяц тому назад свободно можно было пролезть. Придется, видно, возвращаться обратно.
Отдохнув, он вернулся, запер за собой дверь на замок и потихоньку начал спускаться по склону к Павловской штольне.
В окне конторки виднелся свет, тускло озарявший ближайший кусочек отвала; в будке же у рельсового пути было темно. Ввиду приказа управляющего о прекращении всяких работ в руднике на эту ночь, караульный, очевидно, ушел, а штольню запер на замок. Но у Кузьмина был второй ключ, и он, прислушавшись в нескольких шагах от устья, убедился, что все тихо, и подошел к двери.
Кузьмин тихонько открыл дверь, притворил ее за собой и даже ухитрился, просунув руку через решетку, наложить пробой и навесить замок, чтобы нарядчик в случае ревизии не заметил, что кто-то вошел в штольню.
Добравшись до первого из забоев, назначенных штейгером, маркшейдер вынул из патронташа патрон, снарядил им один ствол своего ружья и, отойдя от забоя шагов на сорок, прицелился в кварцевую жилу и выстрелил. Выстрел гулко прокатился по штреку, отдавшись эхом в противоположном конце.
Спускаясь по лестницам из штрека в штрек, самой глубокой части рудника, где шла главная добыча руды, Кузьмин посетил целый ряд забоев и у каждого проделал то же самое: снаряжал ружье и стрелял в кварцевую жилу, словно в зайца или куропатку.
Эти действия маркшейдера показались бы случайному свидетелю бессмысленными и вызывающими сомнение в здравом уме странного охотника по забоям. Но человек, знакомый с тайнами золотого дела, догадался бы, что в ночной тиши перед взятием проб экспертами производится «подсаливанье» золотоносной жилы.
В патронах, которыми стрелял Кузьмин, вместо дроби было насыпано мелкое золото, золотой песок. Силой выстрела золотинки разбрасывались по кварцевой жиле, внедряясь в разных местах в массу кварца; часть их, несомненно, должна была попасть в куски кварца, которые эксперты собирались исследовать в лаборатории.
Окончив свою работу на самом глубоком горизонте рудника, Кузьмин начал подниматься наверх, довольный успехом, посвистывая и даже подплясывая; ему предстояло еще слазить в две восстающие за большим сбросом, где последние пробы Пузикова показали убогое содержание золота. Еще четыре патрона — и все плохие забои подсолены, можно идти домой и лечь спать.
Поднявшись в главный штрек, маркшейдер повернул по нему к сбросу и вдруг остановился и в испуге прислушался. Из зиявшего над его головой черного отверстия одной из восстающих сыпались мелкие камни и слышался шорох, словно кто-то в темноте лез вверх.