Я осторожно села на диван. Наверное, булавка пронзила мой бок, не причинив вреда, как сабля пронзает тело аскета-суфия. Я посмотрела на шляпу на столе, потом на кровавую корочку на коже. Стемнело, я встала и включила свет. Начала складывать вещи, но двигалась медленно, как тяжелобольная. Когда чемоданы были собраны, я оделась, обулась, причесалась. В этот момент зазвонил мобильный телефон. Я увидела имя Марты, испытала невероятную радость, ответила. Они с Бьянкой в унисон заорали мне в ухо с утрированным неаполитанским акцентом, как будто заранее отрепетировав текст:
– Мама, что происходит? Ты почему не звонишь?
Могла бы хоть дать знать, жива ты или нет? Я растроганно пробормотала:
– Я умерла, но мне хорошо.