Если вы никогда не бывали глубоко под землей, вряд ли вы себе представите, на что это похоже. Кромешная тьма, почти осязаемая. Она таится за пределами света и только и ждет, чтобы нахлынуть на тебя, как внезапный потоп. Воздух неподвижный и затхлый. И никаких звуков, за исключением тех, которые издаешь ты сам. Собственное дыхание кажется очень громким. Сердце колотится оглушительно. И все это время тебя не оставляет сознание того, что над тобой – тысячи тонн земли и камня.
Но я упрямо полз вперед, дюйм за дюймом. Руки были в грязи, пот заливал глаза. Узкий лаз сделался еще уже, а я опрометчиво опустил одну руку, и она оказалась прижата к телу. Меня прошиб холодный пот, я ударился в панику, задергался, пытаясь вытащить руку…
Через несколько ужасных секунд мне все-таки удалось высвободить руку. Я немного полежал во тьме, дрожа всем телом, и пополз дальше.
И все-таки нашел, что искал…
Выбравшись из Подсветья наверх, я осторожно пробрался через окно и запертую дверь в женское крыло «конюшен». Я тихонько постучался в дверь Фелы, чтобы никого не разбудить ненароком. Мужчин в женское крыло «конюшен» без сопровождения не пускали, тем более среди ночи.
Я постучался трижды, прежде чем услышал за дверью шорох. Через некоторое время Фела отворила мне дверь. Ее длинные волосы были растрепаны, глаза еще полузакрыты, когда она озадаченно выглянула в коридор. Увидев за дверью меня, она заморгала, как будто не думала, что там кто-то есть.
Она явно была раздета и куталась в простыню. Должен сознаться, что вид роскошной, полногрудой Фелы, которая стояла передо мной полуобнаженная, стал одним из самых ярких эротических впечатлений в моей юной жизни.
– Квоут? – сказала она с завидным самообладанием. Она попыталась прикрыться получше и добилась успеха, но лишь отчасти: она натянула простыню до шеи, взамен выставив напоказ длинную стройную ногу. – Сколько времени? Как ты сюда попал?
– Ты же говорила, что, если мне когда-нибудь что-то понадобится, я могу просить тебя об услуге, – решительно ответил я. – Это было всерьез?
– Ну да… Разумеется, – сказала она. – Господи, ну и видок! Что с тобой стряслось?
Я окинул себя взглядом, только теперь обнаружив, в каком я виде. Я был весь чумазый, перед в грязи, после того как я полз на брюхе. Одна штанина на колене порвана, и, похоже, колено я ссадил до крови. Но я был так взбудоражен, что ничего не заметил, и мне даже в голову не пришло переодеться перед тем, как идти сюда.
Фела отступила на шаг и распахнула дверь пошире, чтобы я мог пройти. Отворяясь, дверь создала небольшой сквознячок, от которого простыня плотнее прижалась к телу, на миг идеально обрисовав ее наготу.