– И кто же из богов завтра будет героем дня?
– Мы задабриваем всех. – Лайза погрозила мне поварешкой. – Но зимой правит Урун – бог чистоты помыслов и зимнего ветра.
– Я у него точно не в фаворе, – рассмеялся в ответ.
– Не обижай наших богов, мальчик. – Но кухарка тоже улыбалась. – Родись ты в Литонии, твоим покровителем был бы как раз Урун. Он помогает воинам. А как положено в вашей стране?
– В Изельгарде поклоняются стихиям, – ответил я. – Вода, огонь, земля, воздух. У каждой из них – свои боги-посланники.
– И твой покровитель, видимо, огонь, – сделала вывод Лайза.
– Да. Был когда-то. Стихии не любят проигравших.
Кухарка вздохнула, отложила поварешку, подошла и по-матерински обняла.
– Не грусти, мальчик, – сказала она. – Кто знает, куда еще заведет твоя дороженька. А сегодня ночью будем праздновать, накрывать столы. Три дня потом никто не работает, отдохнешь. А еще завтра в замке будет маскарад. Потом леры уедут в столицу.
– Маскарад? – удивился я.
– Да, лери Белла против, но лер Айк ее уговорил. Он молод, ему хочется веселья, а не грусти.
– И кто же поедет в столицу? – Я ухватился за ускользающую мысль.
– Лер Леонард и лер Айк, – ответила Лайза. – Королева ждет дитя, король устраивает праздник.
Значит, Бранда беременна. Рад за нее. Оставалось надеяться, что их брак с Илвертом был хоть немного счастливым.
– И надолго они уедут?
– Как знать? – Лайза пожала плечами. – То ведают лишь боги-покровители, а они не любят сроков.
Нет, о побеге думать еще рано – у меня нет средства снять печать. Но можно искать, и никто не будет следить за каждым моим шагом. Напроситься с Лайзой в город, поспрашивать. Правда, кто и что мне скажет без денег? Но вдруг повезет? И Эмми. Раз она не едет, я смогу говорить с ней без свидетелей. Она должна что-то знать. Пока все складывалось неплохо.
До самого вечера кипели приготовления, а затем мы вынесли во двор столы. Женщины накрыли их скатертями, неподалеку разложили большой костер. Я хотел было уйти к себе, чтобы не смущать людей. Мы по-прежнему сторонились друг друга, но хотя бы все не замолкали в моем присутствии. Только разве от Лайзы скроешься? Она тут же отыскала меня.
– Эй, куда это ты собрался, мальчик? – спросила, подбоченившись.
– Спать, – ответил я.
– Кто же спит в первую зимнюю ночь? Год потом счастья не видать.
– Лайза, другим будет неприятно… – попытался ей объяснить.
– Плевала я на других, мальчик, и тебе советую. За мной, немедленно.
Пришлось послушаться, не хотелось обижать добрую женщину. Она усадила меня между Анитой и собой, и никто не сказал слова против. Нита радостно заулыбалась. Она по-прежнему относилась ко мне с теплотой. А я заметил на ней рябиновые бусы и сказал: