Губы Сашки задрожали, силясь улыбнуться — узнал.
— Как ты здесь? А Настя?!.. Она с тобой? — с плохо скрываемым волнением спросил Ногай.
— Нет, я здесь с Фролом. Мама в темнице. Ее обвинили в убийстве Алексиса Адамиди.
Тень легла на лицо Ногая, но лишь на миг, а потом лицо вновь стало бесстрастным. Он позвал скрывшегося нукера. Стражник снова зашел в юрту.
— Ступай, принеси огня, еды, и вина… хорошего. Архи[13] принеси, — приказал Ногай нукеру.
В сумерках Сашка не уловил перемены, ему показалось, что слишком равнодушно воспринял все Ногай, это его резануло как по открытой ране. Он постарался держаться уверенно, ведь так долго шел к этой встрече, было вложено столько сил и надежд! Принесли холодной баранины, несколько лепешек, курута[14] и архи. Ногай налил из курдюка в небольшую чашу, но пить сразу не стал, окунул пальцы и часть капель вина сбрызнул в огонь. После налил и подал Сашке. Неожиданно приятное молочное вино поразило юношу. Он отхлебнул еще и вскоре залпом осушил всю чашу. Ногай свою не допил, но долил сыну Насти еще.
Сашка давно продумал, что скажет Ногаю. Столько добирался, длинным был путь, было время продумать каждое слово. Он хотел сказать, что мать много сделала, чтобы спасти Ногая, и потом, когда он пропал надолго, беспокоилась и искала. Но вышло, что рассказ его поплыл… вышел сбивчивый, прыгал с одного на другое — нервозность этих дней, недосып и недоедание давали о себе знать. Хмелел он быстро.
— …Нам всем сначала казалось, что это безумная ошибка, глупый наговор, и что маму скоро отпустят. Но нет. Лишь Егор не потерялся. Я-то побежал к темнице на следующей же день, но меня не пустили, тогда я стал просить за мать у знакомых купцов. Много я тогда понял о цене дружбы и людской памяти. Оказалось, у Адамиди всё везде в магистрате схвачено… многие его боялись, боялись супротив слово сказать. Перестали принимать, пускать в дом… друзья, — зло хмыкнул Сашка. — А Егор мне, оказывается, все время врал… и врал. Продал дом, продал дело всё наше… Егор у меня за спиной все продал! Просто поставил перед фактом — дома больше нет. И склада… Но он прав оказался — никто не хотел торговать и дел иметь с нами. Мы как проказой зараженные — все нас обходили. В это время Ида и пропала. Канула куда-то вместе с Никитой. Может, к отцу вернулась, тот тоже с нами общаться перестал. И колье не отдал… А нам так были нужны деньги, каждый медный грош. Защитник дорого запросил… Егор говорит, к отцу ехать надо, здесь торговать не дадут…
— К отцу?
— Да, отец объявился. Живой, в Роменских землях живет, только у него уже другая семья. Забыл он про нас.