Остальные Хозяева тоже находились в кабинете, правда, в астральной своей форме. Выслушав отчёт Дитриха о произошедшем в Тискулатусе, Уталак остался крайне доволен тем, что Дитрих сумел получить документы, подтверждающие его право путешествовать по этим землям.
— Я снова в долгу у Арихиэля, — одобрительно хмыкнул он, — надо отдать этому полукровке должное: интуицию за эти столетия он развил отменную. Если будет продолжать в том же духе — будет наслаждаться своими вечно молодыми третьекурсницами ещё очень долго.
Дитрих подавил усмешку, вспомнив студентку Линну. И ведь, действительно, если уж они сами в постель к нему прыгают — почему он должен отказываться? Да и у каждого должна быть какая-нибудь слабость. Это ещё не самый худший вариант.
— В таком случае, — торжественно сказал Мизраел, когда Дитрих и Меридия закончили отчёт о том, что они увидели во время вчерашнего видения, — сейчас вам, дети мои, предстоит нелёгкая дорога. Если я правильно понимаю, и следующий на очереди стоит Изумруд — значит, после этого вам дорога в Закатный лес, к лесным эльфам. Я буду ждать вас там.
— Вы? Но… зачем? — удивился Дитрих.
— Ну, как ты уже, возможно, знаешь, среди Изумрудного клана выжил один-единственный дракон, — с печальной улыбкой сказал Мизраел, — и этот дракон — я.
— Что… но как… папа, ты же никогда… — начала было потрясённая Меридия.
— Об этом вы тоже в своё время обязательно узнаете, — кивнул Лазурный Хозяин, — сейчас же — вам нужно в путь.
После этого наступило быстрое, но очень сердечное прощание. Бабушка Карнелла поцеловала обоих супругов в лоб и благословила их в добрый путь. Алвас и Киртулик тоже одарили драконов одобрительными взглядами. И даже Карнекир нашёл в себе силы показаться на глаза остальным и даже обнять Дитриха и Меридию. Наконец, юных драконов проводили на песчаную площадку, где они, приняв вторую ипостась, тут же взмыли в небо и направились в сторону гор, где и жили Небесные эльфы.
Мизраел же вернулся в замок и поспешил в комнату Ариадны. Он не стал ничего говорить Дитриху и Меридии про состояние принцессы, дабы не беспокоить их. Но три назад назад случилось странное… и страшное. Ариадна начала с кем-то говорить во сне. Он кричала, умоляла, говорила, обвиняла, просила… и не было этому конца. Вот и сейчас он, заходя в комнату, уже слышал знакомые реплики…
— Ты не желаешь меня слушать, потому что я твоя совесть. Твоя совесть не погибла, и ты всё ещё способен на сострадание…
— Ты сделал своё существование серым и безжизненным. Где жизнь, где радость, где Цвет? Что это за божественность, в который ты чернее ночи и равнодушнее мертвеца? Почему ты не хочешь уйти дальше? Неужели там тебя никто не ждёт…