Правнучек её очаровал сразу же, она сияла:
— Таня, это такое счастье!!
— Согласна, сколь их не будь! О, сейчас Горшковы заявются, вон, глянь, к торжественной встрече готов, — она кивнула на непонятно откуда появившегося Верного. — Это уже как примета, если Верный пришел и сидит во дворе, значит Санька вот-вот появится. Как он его чует, не понятно, но ни разу не обманулся.
Дружно и весело посадили всем картошку, девчушки старательно помогали сажать лук, свеклу, укроп, мужики обрезали, собирали и жгли сухие сучья и траву.
Дед Ленин успел построить у Козыревых вместо навеса веранду, со стенами из реек, с внушительным, для всей компании столом, в уголочке так уютненько расположился небольшой столик для мелких. Девчушки и Лёшка были в восторге.
Приехали все, кроме Макса. Дед Вася ждал, что появится утром восьмого, но и к вечеру Макса не было.
— Иван, где же Макс-от? — дед начал беспокоиться. — Телефон чё-то отвечает, а чё, и не понЯл.
Козырев набрал Макса, послушал, потом чей-то другой номер:
— Виктор, приветствую!! А где… Так, так, понял, хорошо! Дед, не волнуйся, Макс в самолете, скоро приземлится.
— А, и ладно, ладно тогда.
Утром, часов в семь начался дождик, но долго не задержался, быстро выглянуло солнышко и все засверкало под его лучами, на каждой травинке сверкали переливаясь в лучах солнца бриллиантовые капли, воздух казалось можно было пить. Заливались, радуясь погожему дню, птицы. Лепота..!
Козырята, Аришка, Санька, Матюха убежали вперед, взрослые неспешно шли к памятнику погибшим, туда же тянулись все жители. На стене ближайшего к площади дома висел большой экран, и ровно в десять начался парад в столице, деревенский народ встречал восторженным гулом и проходящих, и затем проезжающих по Красной площади участников парада. Потом дружно, всей деревенской площадью кричали — УРА!! Поздравляли и дарили цветы немногим, ещё живым ветеранам, пиджаки которых были украшены многочисленными наградами, детвора не отходила от них, всем хотелось дотронуться, рассмотреть ордена и медали. Местная школа и молодежь, живущие в деревне, подготовили концерт, и вся площадь дружно подпевала, военные песни знали все. Дедовы подружки — деушки, не выдержав, пустились в пляс, их поддержали детишки… незаметно присутствующие перемешались, пели и плясали почти все, а уставшие под тяжестью своих наград ветераны, сидели и светло улыбались.
У Игнатьича выступили слезы на глазах:
— Дед, ты чего? — встревоженно спросил Лёха.
— Батю, Лёш, вспомнил, вот, смотри, такие старенькие дедушки, а ведь какую силу надо иметь, чтобы выдержать и суметь дать по зубам, казалось, непобедимой в то время Германии? Полуголодные, плохо вооруженные, а какие сильные, воистину русский дух ни чем не вышибешь… О, смотри, Ситниковы!