— Да, пусть заходит! Смотри, какой у меня становится воспитанный внук!
Калинин хмыкнул:
— Это только начало, он у нас…
— Дед, я совсем забыл, — заскочил Лёшка, — вот бы Саньку… о, Фелицата Федоровна как раз тоже здесь… а давай их в тот санаторий отправим, где дети были, мне там понравилось, а то бабульку так жалко-жалко!
Дед развел руками:
— Вот и адвокат Вершковых!
Лёшка подсел к Феле, та его тут же обняла.
— Решим, Лёш, решим, только мне бы самой надо всё увидеть, поговорить, ты ж знаешь какая я дотошная.
— Честно? — Лёшка посмотрел на неё, а потом на мужиков.
— Ну, а как ещё?
— Феличка, я от тебя учусь, думаешь, чего домомучительница бесилась? Я, как ты, старался её колупнуть.
— Хитрюга ты мелкая, — чмокнула его в щёку Феличка, — когда к Вершковым съездим, ты же все равно поедешь со мной?
— Я в выходные занят — в гости поеду, давай в понедельник?
Дед хмыкнул:
— Вот, всё без меня решили, я тут как бы для мебели.
— Дед, не кипиши, я тебя тоже люблю! Пойду, у меня там фильма на стопе стоит.
— Опять всякую муть смотришь? — проворчала Фелицата.
— Не, я сейчас фильму сильную смотрю «Финист-ясный сокол».
— Дело! — одобрила Феля, — давно пора, а девчонкам показывал?
— Ты отстала от жизни, каждый вечер! Я пошёл, всем пока!
— Слушай, Иван Игнатьевич, а ведь парень-то у нас совсем вырос, глянь, какой дипломат! И время подгадал прийти, когда Фелицата Фёдоровна здесь, и тебе сиропчику налил, мужик!
Палыч покачал головой:
— Как говорил мой любимый герой Таманцев, Лёха-мозгА!
— Значит, завтра созваниваемся с Вершковыми, выделяем им в помощь Титову с машиной, чтобы все успели за день, а ты, Палыч, когда собираешься ехать? — подвел итог Козырев.
— Лешка вообще с утра хочет, а я ж ещё и не позвонил, спросить про дорогу-то, старый стал, забывать начинаю.
— Одна я у вас молодая, полная сил, в мои-то шестьдесят семь!
— А то, раз у Лёхи в друзьях, то значит совсем зеленая ещё.
Валя с бабой Таней перебирали лук-севок, когда зазвонил телефон и высветился незнакомый номер, пожав плечами, Валя ответила:
— Да?
— Добрый вечер! — раздался в трубке хрипловатый голос. — Простите, Валентина, не знаю Вашего отчества, я тот самый Палыч, по поручению Лёхи-ежика, — он хмыкнул, — велел именно так сказать, поясните, как лучше к вам доехать?
Валя заулыбалась:
— Собрались-таки?
— Да, всей семьей ездили сапоги покупать.
Пояснив, где лучше сворачивать с федералки, и как быстрее ехать дальше, уговорились, что приедут к обеду, плюс-минус час. И распрощались, довольные друг другом.
— Чё, Валюшка, улыбаешься, гости будут? И моя непоседа с утра заявится с Ванюшкою, ох, чую, веселые выходные у нас будут! — баба Таня, шустро собрав мусор, поднялась, — пойду-ка я до магазина. Муки, боюсь, не хватит на такую ораву. Вот ведь, дожила до семидесяти пяти почти, думала всё — ведерные кастрюли отставить, да где там, опять «Маланьина свадьба»! А и хорошо, когда вот так вот шуршишь и болесть-то боится привязываться. Ваньке, как заявится, баню готовить, ох, девки, повеселимся!