Сижу на своей половине палаты, слышу тяжелый вздох с половины Флоры, и тут, конечно же, снова звонит мама.
Моя очередь издавать тяжелые вздохи.
– Да, мам, – резко отвечаю я.
– Оливер, вынести не могу этой разлуки. Я так переживаю, что ты болен. Ты ведь не болен, да? Прошу, скажи мне, что ты не болен. Твой папа никогда не болел, а потом пошел на работу и умер за столом, а я так и не попрощалась с ним, – она всхлипывает.
Хотелось бы напомнить матери, что они с отцом были в разводе, когда он умер, и никто из нас годами не вспоминал о нем. Но молчу. Еще хотелось бы напомнить Флоре, что она – причина, по которой я оказался в больнице, застряв на карантине, но по-прежнему молчу. Вместо этого жду, когда мама перестанет плакать. И так всегда: она постоянно плачет, я постоянно жду.
– Я велела врачам, чтоб они заботились о тебе наилучшим образом. Знаю, какой ты хрупкий.
– Хрупкий? Спасибо большое, мам.
– О, дорогой. После всего, через что мы прошли, быть хрупким – нормально.
Все, через что мы прошли, – это известие о смерти человека, которого мы уже едва знали. Но я не в настроении указывать ей на это, да и на что бы то ни было. Просто хочу покончить уже с телефонным звонком.
– Ну, мам, мне, наверное, лучше больше отдыхать и не тратить силы на разговоры, чтобы оставаться здоровым. – Я город тем, как быстро нашел повод прервать беседу.
– Ладно, – неуверенно отвечает она. – Звони мне по возможности чаще.
– Да, конечно.
– Я люблю тебя, Оливер, – она снова плачет. – И буду в Майами уже завтра!
– Я тоже люблю тебя, мам.
Повесив трубку, вижу сообщение от Келси. При виде ее имени на экране телефона чувствую себя виноватым. Лучше бы врач не говорил моей маме о поцелуе Флоры. Теперь, когда она знает, ни за что уже об этом не забудет. Я тоже никак не смогу стереть это из памяти, как бы мне этого ни хотелось. Я же этого хочу? Конечно, хочу. Качая головой, читаю сообщение от Келси:
«Видел мой пост на “Фейсбуке”?».
Впервые с прошлого вечера открываю «Фейсбук». Одно за другим всплывают оповещения, и вижу, что Келси отметила меня в посте:
«Молимся об Оливере на карантине!».
Сначала чувствую возбуждение. Хочется как-то отметить это мгновение, сохранить пост, чтобы еще раз посмотреть его позже. Останавливаюсь на самом простом варианте – делаю скриншот. Но затем смотрю на комментарии: большинство – от людей, которых не знаю, некоторые – от тех, с кем я едва знаком.