— Перестаньте! Я с ним уже говорила, я знаю, что он занимается Алексисом.
— Отнюдь нет! После того как господин Берг вышел из комы, его передали другим специалистам.
— Ну конечно! Браво! Пациента передают из рук в руки, чтобы снять с себя ответственность! Каждый тихонечко делает свою работу, сидя в уголке, а потом — раз! — бросает мяч другому игроку и больше слышать не хочет о пациенте. Это просто отвратительно, мадам Шпигельцауссер, отвратительно.
— Я Шпильцейхгаузер.
— Извините. Шпильхаугзер.
— Забудьте.
— Я бы хотела видеть профессора, который занимается Алексисом сейчас. Я хочу сказать ему, что готова к любым необходимым стимуляциям мозга — просто дайте мне инструменты, инструкцию, и вам даже не придется делать свою работу. Я сама все сделаю!
Старшая медсестра посмотрела на меня так, как психиатры смотрят на своих нестабильных пациентов. Я отлично запомнила этот взгляд, потому что было очень неприятно. Однако я нашла в себе силы произнести волшебное слово.
— Пожалуйста, мадам старшая медсестра.
Моя собеседница изо всех сил пыталась сохранять самообладание. Она сделала вдох, стянув без того узкие ноздри.
— Представьте себе, мы занимаемся не только гигиеной и туалетом господина Берга. Его массируют, применяя всевозможные техники, и с помощью различных специалистов он делает упражнения. Со временем пациенту могут назначить дополнительные исследования, МРТ, например.
— Вот я и говорю! — вскричала я. — Вы бесконечно делаете Алексису всяческие исследования и массажи, но не предпринимаете ничего кардинального! Можно же, наверное, как-то простимулировать мозг человека с помощью каких-нибудь специальных компьютерных программ, которые способны активизировать нейроны, войти в контакт с сознанием.
Рот моей собеседницы сперва округлился, затем скривился так, что губы на какое-то время полностью исчезли. Рот снова сделался человеческим, когда старшая медсестра заявила мне, что врачи доверяют науке, а не научно-фантастическим фильмам, и лечат лекарствами, а не волшебством.
— Я и не говорю о волшебстве! Господи, просто невозможно быть до такой степени ограниченными! Я не вас лично имею в виду, мадам Шпильцигценойгер, вовсе нет… Я про медицину в целом… ну…
Мы посмотрели друг на друга убийственным взглядом.
— Вы могли бы навести справки, прежде чем рассуждать на тему, в которой ничего не смыслите.
— Пожалуй. — Я произнесла «пожалуй», опустив глаза, и тут же подняла их. — Но ведь я как раз и навожу справки, задавая вопросы вам, мадам Шпиц…
— Последние исследования, о которых я не должна с вами говорить, показали, что господин Берг пребывает в вегетативном состоянии, а не в состоянии минимального сознания. А это значит, — тут старшая медсестра сделала паузу, чтобы я оценила, насколько ничего не понимаю, в отличие от нее, которая хоть немного что-то соображает, — это значит, что редкие движения пациента носят исключительно рефлекторный характер. Из этого следует, что господин Берг ни на каком уровне и никогда не осознает окружающую реальность. Я ясно выражаюсь?