Слова были сказаны ровным тоном. А на обнаженную женскую спину легла мужская ладонь. И прижала свое крепче к себе.
* * *
– Майя, собирайся.
– Куда? – Майя оторвалась от изучения партитуры.
– Поедем к моим родителям. Мама звонила, ждет.
Через пять минут перед Майей открыли водительскую дверь серебристого «мерседеса». Молодая женщина перевела недоверчивый взгляд с машины на мужа. Неужели мораторий на вождение окончен? Июль не стал отвечать, а просто сел на пассажирское кресло. Когда Майя спешно заняла свое место, на руле ее ждала бумага.
– Будем считать, что у тебя сегодня пересдача, – раздалось невозмутимо справа.
Майя взяла листок в руки. Квитанция на штраф за превышение скорости с камер автоматической фиксации. Тот самый день.
Она внимательно все прочла, стараясь не выдать эмоций. Кивнула, убрала квитанцию в карман куртки и потянулась к ремню безопасности. И, протянув руку за ключом, проговорила:
– Первый раз я сдавала вождение капитану, а пересдача… – вздохнула, – уже спецагенту. Крупно я… накосячила.
Спустя минуту серебристый «мерседес» неспешно и аккуратно тронулся с места. У пассажира авто улыбались глаза.
Портрет был великолепен. Илья сам забрал его из мастерской. Дома, сняв обертку, водрузил картину на кресло в кабинете и стал внимательно рассматривать. Любоваться. Какая настоящая на ней Май. В картине не было фотографической точности, но она удивительным образом передала суть Майи – этот взгляд, когда она уже там – в музыке. Художник очень точно поймал поворот головы, линию плеч, шеи… Как же Илья любил ее красивую шею…
Художник был настоящим мастером и для создания портрета потребовал от модели позировать лично, чтобы было нужное освещение, чтобы подобрать единственно правильные для этой картины тона. Представить же Май сидящей в одной и той же позе час казалось совершенно невозможно. Неудивительно, что она восприняла обязательные сеансы как настоящую пытку.
Но Илья выдвинул неоспоримый аргумент:
– Я придумал себе подарок на день рождения. Это портрет.
К подаркам она относилась очень трепетно, поэтому, тяжко и громко вздыхая, все же согласилась на позирование. И вот теперь картина закончена и привезена домой.
Пока Илья разглядывал портрет, любуясь собственной женой, в кабинет вошел Юня. Он увидел изображение и захлопал в ладоши:
– Мама! Мама!
– Да, мама, – Илья подхватил сына на руки. – Нравится?
– Да! – громко крикнул ребенок и снова захлопал.
В кабинет заглянула Елена Дмитриевна:
– Илья Юльевич, я могу покормить мальчика ужином.
– Не нужно, мы справимся сами. Езжайте домой.