– Сегодня же Королевна выходит из отпуска, – голос штатного скрипача звучал с явными нотками зависти в голосе. – Наверное, загорелая и в новых дорогущих шмотках.
– Королевна – это кто? – музыкант, претендовавший на место в Большом, жадно впитывал любую информацию.
– Втора[11], – охотно стал делиться информацией его собеседник. – Замужем за каким-то олигархом, дирижер в ней души не чает. Говорят, ее готовят в первые скрипки. А, да вон она. С самим.
В зал вошла пара – седой мужчина в круглых очках и красивая темноволосая женщина. Дирижер что-то эмоционально говорил ей, она внимательно слушала и кивала.
Молодой мужчина узнал ее. Но ни обдумать, ни как-то среагировать уже возможности не было. Вторая скрипка пожала руку первой и заняла свое место. Дирижер положил ноты на пюпитр и поднял руки. Репетиция началась.
* * *
– Здравствуй, Майя!
Ну кто так здоровается – из-за спины? Она остановилась и обернулась.
В первые секунды не поняла, кто это, даже нахмурилась. А потом он усмехнулся, и Майя узнала. Перед ней стояло позабытое прошлое. И нет уже давно тех чувств, что Влад когда-то вызывал, – страх, отвращение, паника. Ей нет никакого дела до человека, который смотрел на нее и ждал ответа. Но ни поприветствовать, ни тем более пожелать здоровья ни малейшего желания не было. Ограничилась кивком.
– И в самом деле королевна, – Влад продолжал улыбаться. – Ты знаешь, что тебя так зовут за глаза в оркестре?
– Знаю.
Повисло молчание. Майе было нечего сказать ему. И вообще – ей надо спешить. Но едва сделала попытку развернуться, ее настиг вопрос.
– Мы сегодня вместе играли, знаешь? Я планирую поступить в Большой.
– А я-то думала, кто это так безбожно фальшивил в секции первых скрипок?
Она не видела со стороны, как на секунду исказила ее лицо гримаса презрения. Она не видела, а собеседник заметил. Но показно расхохотался:
– Все еще не можешь простить меня, Маечка? Нехорошо говоришь, зло.
– Это не мое мнение, а маэстро. Я бы на твоем месте не рассчитывала на место в оркестре.
Он перестал даже улыбаться.
– Если женщина ведет себя как стерва, этому есть причина. Все еще со своим старичком? Как он? Сколько ему – сорок пять, пятьдесят? Видимо, уже не в состоянии удовлетворить молодую жену?
Наверное, схожее чувство испытываешь, если на улице, в публичном месте, увидишь справляющего физиологическую нужду человека. Брезгливость.
– Считается, что музыка оказывает облагораживающее влияние на человека, – говорила она медленно. Чтобы стоящий напротив услышал и понял все точно. – С тобой-то что не так? Может, ты не человек? Или дефективный? Инвалид? Как ты живешь с такой грязью внутри? – Он и в самом деле стал ей так омерзителен, что Майя поняла: достаточно слов. И все же, развернувшись, добавила: – Ты не стоишь пылинки с его пиджака.