— Убери ногу с правой педали! — ору я. Мы останавливаемся так резко, что у меня клацают зубы.
— Ты пытаешься нас убить? — выдыхает она, хватаясь за щеку, словно я залепила ей пощечину. Ее глаза широко распахнуты и кажутся остекленевшими; она может вот-вот расплакаться.
— Ты издеваешься? Ты же за рулем!
— Ты сказала нажать на тормоз, чтобы тронуться с места, а затем остановиться, нажав на правую…
— Да не одновременно же!
— Нужно было говорить раньше. Откуда мне было знать?
Я фыркаю.
— Ты прикидывалась Далай-ламой в трансе, пока я объясняла тебе, как переключать коробку передач. Я же сказала тебе, что одна педаль для движения, а вторая для остановки. Невозможно одновременно жать на тормоз и на газ! Давай, пора уже включать мозги.
Судя по выражению ее лица, она либо вот-вот ударит меня, либо использует очень плохое словечко. Она открывает рот, но ничего действительно плохого из него не выходит. Тогда она закрывает его снова. А затем хихикает. Ну, ладно, теперь я могу сказать, что уже видела все.
— То же самое постоянно повторяет Гален, — выдыхает она. — Чтобы я включала свои мозги, — тут она заходится таким сильным смехом, что брызги слюны летят на руль. Она продолжает смеяться, пока я не убеждаюсь в том, что неведомая сила щекочет ее до смерти.
Что? Насколько я могу судить, ее нерешительность чуть нас не убила. А быть убитым — это не очень-то смешно.
— Ты бы видела свое лицо, — говорит она, переводя дыхание. — У тебя был такой вид, как… — она кривляется, делая гримасу пьяного клоуна. — Готова поспорить, ты обмочила штанишки, не так ли? — она взрывается от смеха, да так сильно, что хватается рукой за живот, словно боится, как бы оттуда не выпрыгнули кишки.
Я чувствую, что мои губы растягиваются в улыбке, прежде, чем я могу их остановить.
— Ты больше меня боялась. И бьюсь об заклад, проглотила по меньшей мере десять мух, пока кричала.
Она снова не выдерживает, орошая рулевое колесо. Я в свою очередь, падаю на приборную доску. У нас уходит добрых пять минут собраться снова с силами для очередного урока вождения. Мое горло пересохло, а глаза слезятся, когда я наконец выдавливаю:
— Так, все. Соберись. Скоро стемнеет, а эти деревья в темноте определенно выглядят жутковато.
Она прочищает горло, все еще немного хихикая.
— Хорошо, концентрация. Верно.
— Так, на этот раз, когда ты уберешь ногу с педали тормоза, автомобиль поедет сам по себе. Туда, видишь? — мы ползем по дороге на скорости двух миль в час.
Она пыхтит в челку.
— Так скучно. Я хочу быстрее.
Я начинаю говорить «Не так быстро…», но она вжимает газ в пол и мои слова сдувает напрочь ветром. Она издает испуганный вскрик, который я нахожу лицемерным, хотя бы потому, что здесь я беспомощный пассажир. Рейна восторженно визжит, крутя руль во все стороны, как если бы дорога гуляла серпантином, вместо того, чтобы быть прямой, как линейка.