Чмокает в макушку. И снова мне стыдно. Иногда я себя не контролирую. Творю всякую дичь, а потом почти ничего не помню.
— Я больше не буду… — канючу, требуя ласки, хнычу, зарываясь в одеяло.
— Пока я в этом не уверен, но скоро… Скоро всё наладится! Ты же видишь — лекарства, они действуют! Ну а пока — поднимайся, будем завтракать.
На столе замечаю поднос с кофе и тостами. Он заботится обо мне, он меня вылечит. Мой доктор.
Моя обитель сильно изменилась. Конечно, в ней по-прежнему нет окна, но зато исчез проклятый ноутбук, и проклятый паук из угла тоже исчез. У меня есть альбомы для рисования и цветные карандаши. Глаза и тюльпаны… Интересно, откуда они берутся? Сколько их уже развешано по стенам? Однозначно, мои картины оживили интерьер! Теперь нет нужды привязывать меня к кровати, и я свободно перемещаюсь по комнате. Пыталась было делать зарядку, но тело меня не слушается. Пыталась было использовать бутылку с водой в качестве гантели, но не удержала. Бутылка выпала из ладони и покатилась по полу. Кисти такие вялые, скоро и карандаш не смогу удержать. Пыталась приседать, но сразу же приземлилась на попу — колени будто наполнены щекоткой, они не держат меня. Кристиан говорит, это потому, что я болею. Значит, надо лечиться.
— Сколько дней уже я здесь?
Лицо его серьёзнеет, суровеет.
— Где — здесь?
— Я хотела сказать… Как долго уже мы вместе?
Смягчается.
— Ну какая разница, малыш! Скажу лишь, что скоро Рождество!
Рождество? Это праздник такой? Я, кажется, помню… Картинки нарядных ёлок, счастливых детей и праздничных ярмарок смутной вереницей проплывают перед глазами. Кажется, на Рождество принято дарить подарки. Кажется, я сказала это вслух — не всегда понимаю, когда думаю, а когда говорю: оба эти процесса постепенно сливаются для меня в единый.
— Верно! И у меня для тебя кое-что есть!
Игриво подмигивает, и на душе становится так светло и прекрасно.
— Скажи! Скажи!
— Не скажу, а то сюрприза не получится.
— Ну пожааалуйста…
— Ну ладно. Если будешь хорошо себя вести — выйдем погулять в сад. У меня большой сад, а сейчас ещё и снегу намело! До самого забора один лишь снег.
Снег… Я не видела дневного света уже… Нет, не могу посчитать — цифры вроде помню, а в элементарные арифметические уравнения они у меня в голове не складываются. Проклятая болезнь! Конечно, мне хорошо здесь: у меня всё есть, но я была бы рада ещё хотя бы разок выйти на улицу. Кристиан такой добрый! Снег, в саду…
— Кристиан… Нужно будет родителей поздравить, кажется, так принято…
Я не помню их лиц, но знаю, что они есть. Даже если они меня и бросили, можно же поздравить. Или нет?