«Вот паразиты!» – Аделия подскочила к окну, ожидая, что это дети нарушили запрет и выскочили играть в снежки за полночь. Девушка отдернула тюль, прильнула к окну: девственно гладкий наст, от калитки до крыльца – ни следа. Только черные ветки кустов торчали из сугробов, да темнели морщинки наносов вокруг стволов.
Аделия озадаченно отошла от окна, покосилась на спящего мужчину. Взяла сотовый, активировала фонарик.
Отворила дверь, вышла в коридор.
Дом спал.
Поскрипывал половицами, стонал приглушенным храпом. Аделия, оставив дверь в спальню открытой, сделала несколько шагов по направлению к лестнице. Чем ближе к лестнице, тем больше мерзли ноги – девушка даже тапочки не надела. Встала у поручня и прислушалась.
Она ожидала, что услышит детские голоса и смех. Но дом отозвался тишиной.
Аделия еще постояла несколько минут и медленно направилась в комнату. Ноги замерзли так, что она едва их чувствовала. Простудиться не хотелось, конечно – девушка торопливо заперла комнату, вернула сотовый на подзарядку и скользнула к кровати, радуясь, что у нее, помимо одеяла, еще и плед есть. Макс перевернулся на спину и закинул руку за голову, дышал ровно.
Девушка откинула угол одеяла, села на кровать. Мельком взглянула за окно: у забора, между калиткой и беседкой, в которой они разговаривали с Максом, темнел силуэт. Сердце Аделии от неожиданности оборвалось и подпрыгнуло к гортани.
Соскользнув с кровати, она осторожно подкралась к окну, отодвинула занавеску: фигура никуда не делась, стояла у забора и смотрела на дом. Это был ребенок, девочка в тонкой сорочке. Ее распущенными волосами играл ветер, трепал плотный ситец, пробирался за воротник. Не обращая внимания на мороз, девочка развернулась и поплелась вдоль забора. Шаг вдоль забора, поджала ногу, прыгнула на месте, поменяла ногу, сделала два прыжка вперед, потом – снова шаг и еще один прыжок на месте – как игра в классики.
– Ма-акс, – позвала девушка.
Мужчина сонно пошевелился, пробормотал что-то нечленораздельное. И повернулся на бок.
– Макс! – Аделия повысила голос, обернулась к нему. – Там ребенок во дворе…
– Чего? – капитан Александров приподнялся на локте, сонно проморгался. – Какой ребенок?.. Ольга?
– Н-нет, – Аделия снова повернулась к окну.
Но не увидела никого.
Девственно гладкий снег, торчащие из сугробов черные ветки кустов и кривые тени яблонь. Девочка исчезла.
– Это не Ольга, – отозвалась задумчиво.
Что-то не складывалось. Взгляд снова и снова скользил вдоль забора.
Раздетый до ночной сорочки ребенок на морозе… Игра в классики в снегу…