– Доброго дня, меня зовут Чурков Иван Макарович, доктор из далекой Сибири. Не приходилось о таком слышать? – осторожно сказал я.
– Простите великодушно – нет, не припомню, – удивленно ответил Владимир Андреевич.
– Печально, – делано расстроился я. – Обо мне еще писала одна пронырливая журналистка. Как же ее звали? А! Вспомнил! Лисица Таежная, так она свои статейки подписывала.
– Хм, Ли́су-Марию Генриховну знаю… – ответил редактор, а потом воскликнул: – Простите, как, говорите, вас зовут?!
– В газетах много чего напишут, – хмыкнул я, – вы, думаю, верное заключение сделали. Есть у меня к вам одна большая просьба. Насколько знаю, сейчас в столице очень много прессы, которая составляет вам конкуренцию и бесплатно раздается. Говорят, улицы чуть ли не усеяны листовками с определенными лозунгами.
– Ваше высо… – начал Грингмут, но я его осадил:
– Доктор я! Людей лечу всеми возможными способами! Прошу вас ответить: те события, которые вы наблюдаете, хотите прекратить?
– Да от меня-то что зависит?!
– Борьба идет по всем фронтам, – пояснил я. – Следует «Московским ведомостям» издать крупный тираж и составить конкуренцию пришлым, которых спонсирует непонятно кто. Понимаете?
– Да, догадываюсь, однако на большой тираж рассчитывать не могу. Почти все типографии подконтрольны новым силам, а другие заломят столько, что мне не расплатиться.
– Скажите, Владимир Андреевич, а банки сейчас работают и переводы осуществляют? – уточнил я, не ожидавший, что проблема возникнет с финансовой стороны.
– Конечно, господа эсеры, да и имперские власти не осмелились закрыть финансовые учреждения, – ответил газетчик.
Получится ли у моего банкира изыскать средства и перевести их на счет газеты? Боюсь, это займет некоторое время, а его нет. Тем не менее сумели мы с Грингмутом договориться. Появится конкурент у революционной прессы в ближайшее время, порядка двенадцати часов запросил редактор на организацию данного вопроса. Я лично гарантировал, что деньги газете выплачу. После разговора с московским редактором попросил телефонистку соединить меня с банком в Екатеринбурге. Ждать пришлось меньше минуты, даже пирожок не съел, а их количество стремительно уменьшается, мой друг времени даром не теряет. Погрозил кулаком Анзору и попытался корзинкой завладеть, но мой советник отдать ее воспротивился.
– Ифан Макарофиш, шперва дела рефай! – заявил мне он с плотно набитым ртом.
Велеев моему звонку обрадовался, стал докладывать о состоянии дел, в том числе и посетовал, что у Терешкина аппетиты растут, словно на дрожжах. Мой конструктор требует пять тысяч золотом из казны на какие-то непонятные двигатели.