– Ножом.
– Оппа! Тогда на нём, как минимум должен быть тёмный плащ…
– Или просто что-то тёмное, – сказал Морис.
– Просто что-то тёмное замыть от крови сложнее, чем плащ.
– Нож он уносит с собой?
– Да. И вытирает его об одежду жертвы.
– Гад!
– Как он их убивает?
– Сильным ударом в спину.
– Одним?
– Одним единственным.
– Шур! А следы, отпечатки?
– Ничего, что можно было бы с чем-то сравнить.
– Действует он, несомненно, в перчатках, – проговорила Мирослава и навряд ли оставляет на месте преступления окурки.
– Не оставляет, – подтвердил Наполеонов.
– Может, на одежде жертв обнаружены посторонние волокна?
Наполеонов пожал плечами.
– Так да или нет?
– Неоднозначно. И потом могу с уверенностью заявить, что следов борьбы не обнаружено.
– Значит, жертвы не ожидали нападения…
– Значит. Видимо он действительно ходит в тёмной одежде и в мягкой обуви.
– Либо выглядит безобидным и не вызывает опасений…
Мирослава помолчала минут пять, потом спросила Наполеонова, – ты не будешь возражать, если я поговорю со свидетелями?
– С какими свидетелями? – удивился он.
– С подругой одной из жертв, с женихом другой и с теми, кто был в филармонии с третьей.
– Говори. Но учти, что их всех уже не раз опросили.
– Учту. Ты дай мне их координаты.
Наполеонов кряхтя, написал на бумажке всё, что она хотела.
– Координаты тех девочек тоже напиши.
– Каких тех? – удивился он.
– Нетяжёлого труда…
– А их зачем?
– Да надом! – отрезала Мирослава
– Понятно. Пишу.
Рано утром Мирослава набрала номер телефона подруги погибшей Кати Самойловой Алевтины Ракитской.
Ей ответил заспанный голос, – эй, кто там в такую рань?
Оригинально, – подумала Мирослава, – видно девушке на работу не к восьми часам. И представилась, – вас беспокоит детектив Мирослава Волгина.
– Так вы из-за Катьки звоните? Господи! Я очухаться никак не могу! Всё не верю, что Катюхи больше нет.
До слуха Мирославы донёсся тихий всхлип, потом прозвучал голос, – простите, вчера сорок дней было, вот я и раскисла.
– Вам во сколько на работу? – спросила Мирослава.
– К девяти. А что?
– Уже полдевятого.
– Ой! А будильник не звенел!
Было слышно, как Алевтина спрыгнула с кровати, зашлёпала по полу босыми ногами.
И вдруг всё стихло.
А затем голос в трубке спросил, – вы на связи?
– На связи, – подтвердила Мирослава.
– Я же на сегодня отгул взяла, забыла вот! Хотела отоспаться…
Мирослава не стала извиняться перед Ракитской за то, что разбудила. Вместо этого она сказала, – Алевтина! Соберитесь с мыслями, вы ведь хотите, чтобы преступник был найден?
– Конечно, хочу! Гад! Урод! – закричала Ракитская в трубку и даже, как показалось Мирославе, затопала ногами.