В этом богами забытом месте все было для нее знакомо – и гнетущая атмосфера, в которой существовали местные обитатели, и повсеместная разруха, словно по кварталу пронесся сметающий все на своем пути ураган, и даже прогорклый запах потных человеческих тел, смешанный с вонью дерьма и блевотины. Вэл половину своей жизни провела в похожем месте и теперь, шагая по так называемой Дыре, грязному пятну на чистом фасаде опрятного и милейшего города, чувствовала себя так, будто вернулась в свой мир. Здесь, по другую сторону гор, все казалось совсем иным, но Вэл глубоко ошибалась. Нет, все оставалось неизменным.
Там, где жили люди (или долбаные оборотни), там, где существовали сильные, всегда находилось место для слабых.
Когда пару дней назад прошелестевшая близ щеки стрела воткнулась в стену конюшни, Вэл резко дернулась, чувствуя обжигающую ухо боль. На шею стекла тонкая струйка крови. Она, не успев толком испугаться, с изумлением увидела серое оперение и маленькую бумажку, тщательно прикрепленную к древку стрелы. Мгновенный испуг сменился любопытством. Вэл, оглянувшись по сторонам, не заметив вокруг себя ничего подозрительного, протянула руку и выдернула стрелу. Послание, которое она прочитала на клочке смятой дешевой бумаги, предназначалось именно ей.
Первым ее порывом было все рассказать Раза, который в тот момент общался с конюхом насчет своего черного жеребца, но спустя пару секунд размышлений она поняла, что его это не должно касаться. Кто-то искал именно Вэл, и кто-то хотел сообщить ей нечто важное – неизвестный весьма недвусмысленно указывал на то, что надеется на молчание.
И вот она здесь: идет по трущобам, ранее о которых даже не подозревала. Раза не счел нужным рассказывать Вэл о неких достопримечательностях чудеснейшего города, населенного различными тварями, и теперь она понимала почему. Здесь жили люди.
Вэл не сомневалась в этом, видя с опаской выглядывающие из окон грязные худые лица.
Интересно, когда Раза говорил о том, что людей в городе мало, он имел в виду тех, кто живет под боком у своих покровителей, или он говорил вот про эти отбросы общества?
Черный круг, криво нарисованный сажей на вполне себе сносной для здешних мест двери, заставил Вэл остановиться.
Не колеблясь ни секунды, она толкнула дверь, и та со скрипом открылась, являя взору темную, грязную, как и все вокруг, комнату. Свет одной-единственной свечи разрезал черноту совершенно пустого помещения. Вэл хмыкнула, разглядывая утоптанный земляной пол, расписанные бранными словами стены да сломанные доски потолка, торчащие под разными углами.