Но прежде чем лекарь явился, из темноты вынырнули два ратника Петра Детины вместе с самим урядником. Они притащили с собой на ремне связанного в локтях дородного бородатого мужика в одном исподнем.
– Вот он, тварюка, княже. – Детина подбил толстяку сзади ноги и поставил его передо мной на колени. – Ванька Дема, значица – тот, что фрязей привел. Хоронился под мертвыми, падаль, еле сыскали. Что прикажешь делать с оным?
– Помилуй, боярин!.. – гнусаво завыл толстяк. – Заставили мя, не по своей воле…
Я ненадолго задумался. Что делать? Как вариант, забрать с собой в Москву, на свидание с катами Пытошного приказа. А с другой стороны… слишком много чести для падали. Тот ганзеец, которого мы взяли на море, знает гораздо больше. А этот, получается, ни к чему. Вздернуть тварь? Нет, слишком легко. Пожалуй…
– Среди мертвых хоронился, говоришь? – переспросил я. – Ну так и оставьте его среди них. Только связать покрепче не забудьте.
– Княже!!! – истошно завопил Дема. – Поми-илуй!..
Но тут же заткнулся, получив от одного из ратников древком копья по башке.
Урядник довольно кивнул и приказал своим утащить купца.
– Сир… – Возле костра нарисовался Август и с поклоном вручил мне флягу. – Прошу, но это последний, все на раненых ушло…
– Свободен. – Я вытащил пробку и влил в себя несколько глотков обжигающей нёбо жидкости. Осторожно выдохнул и ухватил кус вареной оленины с блюда.
Крепкая зараза, но мозги сразу ставит на место. Очищенный древесным углем самогон тройной перегонки я изобрел в основном для медицинских целей. С обеззараживанием в Средневековье совсем плохо, раны прижигают каленым железом, а со спиртом шансов на выживание больше. Хотя и ненамного.
Только собрался приложиться еще, как ожил Отто.
– Сир… – едва ворочая языком, забормотал шваб. – Тут такое дело…
– Что еще?
– Я о Конраде…
– И чего ты хочешь? – Я понял, о ком ведет речь Отто.
В плен вместе с немногими ганзейцами попал их предводитель, Конрад фон Зельдер, швабский риттер благородного сословия. Но этот в отличие от остальных бился до последнего, даже когда остался один. Такая стойкость и храбрость впечатляла, поэтому я приказал взять его живым. И взяли, довольно своеобразно. Дружинники Ярославского ловко накинули арканы и свалили германца с ног, ну а дальше накинулись остальные.
– Мы вместе… того, шпоры получали… – Шваб покосился на баклажку со спиртом и судорожно сглотнул. – И вместе потеряли. Эту историю вы знаете.
– Короче.
– Возьмите его на службу, сир, – взмолился фон Штирлиц. – Не пожалеете. Достойный воин и благородный дворянин…