– Я не позволю людям бесцельно шататься по нашей земле и не позволю тебе увязнуть в воспоминаниях об отце. Забудь о Брислингтоне. Если ты еще раз заговоришь об этом, я отвезу тебя в местный сумасшедший дом. Пусть они опробуют свои новые электрошоковые терапии.
– Ради всего святого…
– Я пытаюсь уберечь тебя! – рявкнул Чарльз.
– Да, местный сумасшедший дом – самое подходящее место. Пожалуй, я выберу дом приходского священника.
– Тебе не пришлось бы выбирать, если бы ты нашел настоящую работу.
– Полгода назад я не мог стоять. Я с трудом прихожу сюда. Четыреста ярдов от входной двери. Мне не станет лучше.
– Если бы ты только взял себя в руки…
– Я не могу, – тихо ответил я.
Чарльз не был злым. Еще два года назад я был сильным, а он болел. Теперь же ему не на кого было рассчитывать, и эта новость ударила по нему гораздо сильнее, чем то, что я почти потерял ногу, – по мне. Я привык справляться самостоятельно, а он – нет. В глубине души я не любил Чарльза за то, что он был таким и всегда ждал помощи, когда ждать ее было неоткуда. Но я знал, что не должен был злиться. Именно это не позволило мне стать таким, как он.
– Если ты попадешь под обстрел кораблей, то тебе больше не придется бегать, – продолжил я. – А ты должен бегать, чтобы делать то, что делал я. Людям не всегда нравятся члены экспедиций Министерства по делам Индии, крадущие хороший чай и незаконно продающие опиум.
– Пасторат или сумасшедший дом, Меррик. Выбирай. Я не позволю тебе оставаться здесь, – отрезал Чарльз. Теперь он говорил более раздраженно, потому что знал, что был неправ.
– Неужели я не могу рассчитывать на твою милость и получить несколько недель отсрочки? Тебе придется нанять кого-то или изменить условия работы Сары, если я уйду, а это не делается за один вечер.
– Что ты имеешь в виду? Кто такая Сара?
– Девушка с кухни, – ответил я. – Она уходит в пять часов. Кто, по-твоему, готовит ужин? В это время в доме остаюсь лишь я.
Чарльз опешил.
– Три недели, – наконец сказал он. – Затем я приглашу докторов.
– Я не сумасшедший и не сойду с ума к тому времени, – возразил я. – Кто-то передвинул статую.
– Мне пора, – со вздохом ответил Чарльз. Он мне не поверил.
Я подал ему костыли.
– Я собираюсь в город после обеда. Тебе что-нибудь нужно? – спросил я. В глубине души я надеялся помириться с ним, пока он не ушел.
Будь Чарльз ежом, он бы распушил свои иголки.
– Похоже, ты поправляешься, раз можешь дойти до Мевагисси.
– Нет, я возьму одну из фермерских лошадей. Мистер Тобин разрешает мне ездить на ней при условии, что я сам оседлаю ее.