В дверь постучали. В мыслях своих Рафаэль был очень далеко, поэтому он не откликнулся. В церковь вошла женщина. Она держала фляжку и миску, от которой шел пар.
– Это для вас, – сказала она. Женщина была опрятной и быстрой, словно лесная птица, высокой и без одной руки. Рафаэль заметил ее изучающий взгляд на себе. Она слегка вздернула голову, когда заметила, что он был здоровым. – Мой сын сказал, что встретил вас на границе. Он сказал, что святой Томас узнал вас и что вы спросили, какой сейчас год.
– Он не солгал?
– Нет. Двадцать третье июля тысяча шестьсот пятьдесят шестого года. Вы ожидали услышать что-то другое?
Рафаэль кивнул.
– Вы – это он, не так ли? – спросила женщина. Это было скорее утверждение, чем вопрос. Она не выглядела удивленной. – Все спрашивали, что с вами случилось.
– Задержался. Почему здесь никого нет? – спросил Рафаэль.
– Нет другого священника? Никто не знает, – ответила женщина. – До Акилы не было здоровых детей. – Она встревоженно оглянулась. – Когда вы ушли, за церковью должны были следить.
– Все в порядке.
– Трубы работают должным образом?
– Пока что, – кивнул Рафаэль, пытаясь понять, почему женщина говорила с ним так, словно выступала с официальным докладом в Лиме. – У меня есть запасные части на случай, если они лопнут. Или были.
– Никто ничего не трогал, – быстро сказала она. – Но я сомневаюсь, что вещи были внесены в опись, поэтому за эти годы несколько предметов могли…
– Думаю, все здесь. – Рафаэль остановился. Он понял, что женщина не была высокомерной. Тон голоса был слишком неподходящим для этого. Просто за время его отсутствия язык изменился. В нем стало больше испанского. – Это кофе?
– Да.
Рафаэль сполоснул пару чашек и сварил кофе. От напитка шел пар, но он не чувствовал тепла и не знал, обжегся ли.
– Ешьте, пока не остыло, – сказала женщина, кивнув в сторону миски с похлебкой. Она была густой. Значит, дела в деревне шли неплохо.
– Простите, я не голоден.
С последнего завтрака прошло семьдесят лет, но они пролетели словно час.
– Вам лучше поесть. Вы проголодаетесь через минуту.
– Почему?
Женщина кивнула в сторону окна, выходившего на заросший двор. Там стояли люди. Еще больше людей шло по мосту.
– Вас ждут семьдесят лет крещений и исповедей.
Рафаэлю пришлось есть медленно, потому что он перестал ощущать вкус.
– Я Инти, – представилась женщина. Должно быть, Рафаэль слишком долго смотрел на нее, потому что она поморщилась. – Я знаю. Не я выбирала имя. Моя мать мечтала о мальчике.
– Рафаэль.
Она кивнула, словно уже знала это.
Рафаэль невольно потер запястье. Он все еще чувствовал паутину на коже. Но костяшки его пальцев покраснели. Очевидно, вода была слишком горячей, а значит, оставшиеся пауки погибли. Он попробовал кофе. Его охватило странное чувство, потому что он не понимал, горячий ли напиток или нет. Но кофе был неплохим, по крайней мере крепким.