Я подскочил, увидев Анку в окне. Она стояла у двери. Не желая спускать с нее глаз, я тряхнул Рафаэля за плечо, но он не очнулся. Дверь медленно распахнулась. Вот почему я проснулся – меня разбудил звон щеколды. Маркайюк держала плеть свечного плюща с сияющими коробочками семян – каждая светила не хуже лампы. Я успел убедить себя в том, что она пришла не за Рафаэлем, схватил его ружье и скрылся в комнате с ткацкими станками. Маркайюк бросила в меня плеть плюща. Пыльца поднялась в воздух и осветила мой силуэт на стене. Другая маркайюк по-прежнему стояла у окна. Я прикрыл дверь, чтобы она не щелкнула. Я не видел Анку сквозь щель, но слышал шорох ее одеяния.
Я распахнул окно и спрыгнул. Дом был высотой в полтора этажа, потому что в комнату со станками вела небольшая лестница, и от падения ногу пронзило болью. Я зажал рот руками, чтобы не вскрикнуть, и пополз к связке дров. Редкие частички пыльцы начинали сиять, когда я двигался слишком резко. Я пошевелил рукой, все медленнее и медленнее, пытаясь определить скорость, при которой мог двигаться почти незаметно. Я с трудом поднялся, зато идти было не сложно. Сложнее было идти медленно – гораздо медленнее, чем маркайюк. Я вздрогнул, осознав, что обычный человек легко увидел бы меня из окна, но за мной никто не шел. Отойдя как можно дальше от дома, я остановился рядом с кустарниками, в которых сновали мелкие зверьки, и выстрелил из ружья в сторону самой расчищенной тропы, которую только смог найти. След, который оставила пуля в пыльце, был очень ярким, и поскольку в глубине леса было безветренно, он повис в воздухе почти ровной полосой. Я быстро подошел к другому дереву, чтобы оставить человеческий след, и затем заставил себя замереть. Когда маркайюк вышла, я побрел к дому. Даже медленная ходьба оставляла след в пыльце, пусть и почти незаметный. Я остановился перед статуей. Она прошла так близко, что почти задела меня. Четверть дюйма влево, и она толкнула бы меня плечом.
Я долго стоял на месте после того, как она ушла. Маркайюк направилась по следу пули. Я досчитал до пятидесяти, прежде чем пойти. В воздухе вспыхивали мелкие искры, но не мой силуэт целиком. Статуя оставила дверь открытой, и меня охватило нелепое возмущение из-за того, что она выпустила тепло. В доме снова стало холодно. Частички пыльцы, которую оставила маркайюк, осели на полу.
Рафаэль резко схватил меня за запястье и втащил в дом.
– Боже, я думал, она… – воскликнул я.
– Она не тронула меня. – Рафаэль накинул мне на плечи одеяло. – Она искала тебя. Я видел, что произошло. Ты мог схватить сюртук, прежде чем уходить?