Впрочем, он таким и выглядел. Посмотрев на мальчика, Леонов усмехнулся.
– В школе без тебя разберемся. Итак, Токугава вводится в операцию с 8 марта. Мы подведем его к Суслову, когда в КГБ уже произойдут перестановки. С Устиновым, боюсь, нам придется обойтись более жёстко. Там без вас сработают – на полигоне, куда отправится маршал, что-то взорвётся, в общем, это уже вас не касается.
Максим посмотрел на генерала.
– Вы извините, Николай Сергеевич, но мы для вас что – мальчики? Мы не только исполнители, у нас мозги еще есть. Которые, вы, кстати, хорошенько выпотрошили. Так вот, вы или делитесь с нами всей информацией, или мы наши договорённости пересмотрим. Вы нарубите дров, а я потом должен там, в будущем, попадать в очередную жопу? Хватит, устроили, понимаешь, вместо афганской войны парочку внутренних, так вы еще и чеченскую войну накликаете. Так что давайте по всей операции.
Генерал выдержал взгляд Зверя, потом тяжело вздохнул.
– Максим, никто от вас ничего не скрывает. Мазуров сказал, что наоборот, вам надо обо всём рассказывать, вдруг вы что подскажете. Но здесь чисто военная задумка, просто устранение Устинова. Вряд ли его гибель сильно изменит историю СССР, а вот его отсутствие на Политбюро даст нам больше шансов побороть брежневскую гвардию. Ну и армию надо брать под контроль. И, что самое главное, менять нашу военную доктрину. Но это уже потом. Детали операции я не знаю, это обсуждалось на силовом блоке Комитета государственного контроля.
– Хорошо, по Суслову и Устинову понятно. Громыко и Андропов уйдут в отставку, но этого, наверное, недостаточно? Будут воду мутить… – задал вопрос Филькенштейн.
Леонов кивнул.
– Да, Миша, ты прав. Но! Пока что операция «Парашютисты» приостановлена – мы посмотрим, кто и как будет, как ты выражаешься, мутить воду. Во-вторых, когда эти товарищи выйдут в отставку, они станут более доступны и Токугава сможет, если надо, их аккуратно и тихонько обезвредить.
Токугава, до сих пор молчавший, вдруг заговорил.
– А их обязательно надо убивать?
Леонов удивлённо посмотрел на японца, как будто с ним вдруг заговорила статуя Будды.
Кёсиро улыбнулся и пояснил.
– Искусство Дим-Мак только называется искусством отсроченной смерти. Но я могу не только убивать…
Глава шестнадцатая. Перестройка и ускорение
Строить всегда проще, нежели перестраивать. Неважно, что строить – дом, семью, государство. Лучше основательно все просчитать, взвесить, не поддаваясь эмоциям и не ориентируясь на чьё-то мнение. Например, создать семью только потому, что мама посоветовала жениться на этой девушке, глупо. Потому что вам с ней жить, а не вашей маме. А строить дом на том месте, которое вам понравилось, не беря во внимание тот факт, что рядом пролегает оживленная трасса, а неподалеку болото – это значит, терпеть постоянный шум и полчища комаров. Что говорить о построении государства? Заложить в его основу идеологические догмы, а потом удивляться, почему государство разваливается? Впрочем, даже если не будет в государстве идеологии – оно всё равно прекратит своё существование. Только гораздо быстрее, нежели построенное на какой-то идеологии. Потому что в строительстве чего угодно должна быть заложена идея. В основе семьи должна лежать идея любви и взаимной поддержки, поддержки в любой ситуации. В основе дома должна лежать идея архитектора, инженера и дизайнера. А в основе государства – идея счастья его граждан. Счастья хотя бы на бумаге. И механизма, который поможет это бумажное счастье сделать реальным. Пускай это будет длительный процесс, но он должен идти. И чтобы граждане это видели.