В любом случае будет здорово, если ты ответишь. Это поможет мне в скорби. Звучит жутко, знаю, как будто я работаю в похоронном бюро или в морге.
Но так говорит дама, с которой мы беседуем. Мне нужен «скорбящий круг» или что-то в этом роде. Прогресса пока нет.
Слышал, что тебя послали в военную школу, но, пожалуйста, постарайся ответить.
Данте
ЩИТ, ИСТ-РИВЕР, ТРИСКЕЛИОН, ДЕСЯТЫЙ ЭТАЖ, ВЕЛИКИЙ ГОРОД НЬЮ-ЙОРК
Мария Хилл встала:
– Мы пропустим информацию через Сеть, подключим наших парней и Международное агентство по атомной энергии. Выясним, что пропало, что украдено и у кого из подписчиков ДНЯО.
Она помедлила, наткнувшись на отсутствующий взгляд Тони:
– Договора о нераспространении ядерного оружия, – и покачала головой. – Надо узнать, кто скрывает, что ненароком оставил несколько ядерных ракет для уничтожения городов на старом заброшенном заводе.
– Ах да. Танцы лжецов с обманщиками, – сказал Тони. – Мне это знакомо.
Коулсон казался грустным:
– Мы выясним, что случилось. Это ведь не пять потерянных носков. Но нужно утвердить все с инспекторами МАГАТЭ [международное агентство по ядерной энергии], Министерством обороны, главными шишками.
– Я проверю НАСА, – сказала Кэрол, поднимаясь. – Посмотрим, смогу ли я найти информацию по другим остановленным проектам. Для начала разберусь с этими странными плавниками. Это не откроет нам имен продавцов или покупателей, но хотя бы мы узнаем, кто над ними работал.
Коулсон взглянул на голограмму:
– Кто бы ни нанял этих парней, я уверен, что снаряды забрали с военной базы, причем недавно.
– Как ты узнал? – спросила Наташа.
– По блеску, – ответил Коулсон, указывая на сияющую поверхность голографической ракеты. – Она слишком хорошо выглядит, чтобы попасть к мусорщику, который раскапывает неразорвавшиеся снаряды в пустыне.
– Он прав, – сказала Кэрол. – Потертыми их не назовешь.
– Да, но от этого мне не легче. Значит, наших террористов поддерживает некое неизвестное правительство, – заметил Тони.
Наташа покачала головой:
– Пусть так. Но для чего? Кто пошел на риск, чтобы их украсть? Даже если речь о «Красном отделе», почему именно сейчас? Зачем?
– А это, – сказал Тони, – вопрос на шестьдесят три тысячи рублей.
– Значит, я отправлю его выше, в Овальный кабинет и в ООН, – произнесла Мария. Она посмотрела на Кэрол. – Останься со мной внизу сегодня, если не возражаешь. Нужен хотя бы один человек, который говорит на языке НАСА на моем конце провода.
Кэрол кивнула и подняла свою сумку.
– Я спец по НАСА и клингонскому.
– У вас, детишки, похоже, будет хороший день, –- заметил Тони.