Одного она не учла – дикой, прямо-таки патологической ревности Полевого. Узнав о ее отношениях с Пастуховым, модный литератор буквально остервенел. А прознав кое-что о векселях, не задумываясь, пошел в полицию и все там выложил, благо сам был ни при чем…
Скандал был шумный. Романтических обстоятельств, на которых мастерски сыграл бы опытный адвокат, и здесь не имелось. Так что Людмилу и ее «Руслана», то бишь Богданова, приговорили к лишению прав состояния и ссылке в Иркутскую губернию. Несколько сановников из завсегдатаев салона сразу после суда вынуждены были подать в отставку (на суде и о них говорили немало интересного), а некоторые были и вовсе уволены «без прошения» – то есть выкинуты с должностей высоким начальством. Вот так обыкновенная мужская ревность сломала столь феерическую карьеру великосветской аферистки… И подвела под монастырь некоторое число сановников…
Вообще, светские дамы немало потрудились на ниве всяческих афер. Вдова генерал-майора, командира лейб-гвардии Саперного батальона[1], некая Хомутова связалась в постельном плане с весьма экзотическим авантюристом, выдававшим себя то за «политического изгнанника князя Боргезе» (очень старая и знатная итальянская фамилия), то за «простого» дворянина Боргезани – а порой для разнообразия за родного брата генеральши. Но в основном он пользовался все же именем Боргезани.
Летом 1866 года на одном из гуляний для «чистой публики» давно ставшие не просто любовниками, но и мечтателями на тему, кого бы обчистить, Хомутова и Боргезани познакомились со вдовой помещика Коссовой, показавшейся им весьма подходящей кандидатурой. Благо Коссова с ходу влюбилась в видного итальянца – настолько, что, пренебрегая светскими условиями, переехала на дачу, где он обитал с Хомутовой (и считала любовника именно родным братом генеральши). Коссовой было пятьдесят, по меркам того времени женщина пожилая, но от некоторых жизненных радостей она никак не собиралась отказываться. В общем, на даче началось сущее «даст ист фантастиш!» (Хомутова в интересах дела никакой ревности не проявляла). Боргезани быстренько выманил у воспылавшей вдовушки несколько десятков тысяч рублей – причем деньги она отдавала сама, как знакомая уже нам горничная Полина.
У Коссовой оставалось еще 25 тысяч рублей – и «брат с сестрой» решили довести дело до конца. Быстренько уговорили Коссову поехать втроем за границу. На пароходе Боргезани взял у нее «на сохранение» эти 25 тысяч, а потом вместе с сообщницей весьма правдоподобно инсценировал кражу – ну вот увели у него денежки пароходные мазурики, что тут поделаешь… Коссова, похоже, поверила. Вернулась в Россию и без возлюбленного, и без копейки денег.