Однако ее сын Венцеслав, отставной корнет, оказался не таким легковерным. Возможно, еще и потому, что не так давно Боргезани пытался и у него выманить 100 тысяч франков, уверяя, будто знает «верную комбинацию для выигрыша в рулетку», но ему необходимы деньги и надежный партнер. Денег корнет не дал, в партнеры не пошел (правда, не пошел и в полицию), но кое-какие выводы касательно итальянца для себя явно сделал…
Дальше начался натуральный детектив. Хомутова и Боргезани форменным образом мотались по всей Европе, то и дело меняя имена, – а Венцеслав организовал на них сущую охоту. И в конце концов, проявив незаурядные способности сыщика, настиг в Берлине. Потом он утверждал, что добился аудиенции у самого Бисмарка и тот лично велел прусской полиции арестовать мошенников. Неизвестно, как там обстояло на самом деле, но прусская полиция и в самом деле арестовала «сладкую парочку» и выдала ее России – своих таких девать некуда…
Процесс был шумный. Нельзя исключать, что генеральша подключила кое-какие связи. Разгул судейского либерализма еще не наступил, но тем не менее виновные отделались сравнительно легко. Боргезани, хотя и признанный организатором аферы (хотя, кто из двоих все придумал, дело темное) – но получил всего полтора года арестантских рот. Генеральша проходила как «пособница» – и была без лишения прав состояния сослана даже не в Сибирь – в Архангельскую губернию…
Ох уж эти благородные дамы… В марте 1875 года много шума наделал процесс Седковой, очаровательной двадцатилетней вдовушки, выпускницы Смольного института, как и Людмила Гулак-Артемовская.
Дело было довольно грязное. Седков, отставной капитан лейб-гвардии Измайловского полка (еще одна элитнейшая воинская часть), «на гражданке» активно промышлял ростовщичеством и капиталец на этом сколотил немаленький. Однако заболел чахоткой (то есть туберкулезом) и умер, так и не оставив завещания. Что для юной вдовы было серьезным ударом. Некоторое время до того ее любовником был отставной лейб-гвардии ротмистр Лысенков, ныне преуспевающий нотариус, – он, должно быть, и разъяснил красотке кое-какие юридические тонкости. По тогдашним российским законам, если человек умирал, не оставив завещания («духовной», как тогда говорили), его имущество поровну делилось меж ближайшими прямыми наследниками, каковыми считались супруга (или супруг, если умирала жена), родители покойного (покойной), братья, сестры и законные дети. Из всех прямых наследников имелись в наличии лишь вдова и родной брат покойного. Что Седкову все равно не устраивало: не хотелось получить только половину наследства, хотелось все…